– Чё делать будем, Никита Иванович?

– Стучать.

– В ворота, что ль?

– Естественно.

– Кулаком али ногой?

– Головой, – прорычал я.

– Как прикажете. – Митяй не задумываясь долбанул широким русским лбом по тесовым воротам. Те даже не скрипнули.

Мой напарник стиснул зубы, сурово нахмурил брови, собираясь взять разбег, я ему не препятствовал, но в последний момент ворота резко распахнулись. Митяй так и влетел во двор на полной скорости, словно бык мимо тореодора. Или правильнее, мимо прекрасной тореодорши, да?

Нас встречала рослая кустодиевская девица с румянцем во всю щёку, с широким размахом плеч, с монументальной фигурой, в опрятном платье и ниткой красных бус на шее.

– Фу-фу-фу! – томным грудным контральто почти пропела она. – Сколько лет русским духом и не пахло, а нынче русский дух сам пришёл…

– Как же меня достали эти полунамёки, – честно признался я сам себе, потом сунул руку в планшетку, достал бабулино полотенце и протянул третьей сестре. – Идентифицируйте!

– Чего? – опешила она.

– Ну, опознать можете?

– Тебя али олуха стоеросового твоего? – Девица кивнула в сторону выползающего из курятника Мити. Судя по всему, он не только сломал там дверь, перепугал кур, перебил яйца, но ещё и словил за всё это безобразие от храброго петуха!

– Гражданочка, у вас это полотенце никаких ассоциаций не вызывает?

– Ширинка, что ль? – Хозяйка наконец поняла, чего от неё добиваются, и, внимательно приглядевшись к узорам на полотенце, воскликнула: – Дак то ж маменькина!

– Вот именно, – сухо подтвердил я.

– Упёрли, что ль?!

Я почувствовал, что моё терпение резко подошло к концу. Судя по всему, старшая дочка нашей Яги весь ум передарила сёстрам. Причём добровольно, но неравномерно, младшей досталась большая часть.

– Я живу у вашей мамы.

Румяная девица смерила меня недоверчивым взглядом:

– С маменькой живёшь? Хорош щегол…

– Не с ней, а у неё, – краснея до ушей, прорычал я. – Мы вместе с Митей (да, вот этим самым!) в комплекте, одним флаконом, живём в тереме вашей мамы, которая является главой экспертной службы Лукошкинского отделения милиции. Так понятней?

Увы, похоже, вся моя речь ушла куда-то в китайскую Поднебесную. Хозяйка зависла, словно компьютер в бухгалтерии, и только облизывала губы, пытаясь понять, кто мы, чем занимаемся с её маменькой, а главное, зачем пришли сюда? Видимо, последний вопрос казался ей самым важным.

– А чего вы ко мне пришли?

– Если точнее, то мы к вашему мужу. – Я вытащил перо ястреба и помахал им в воздухе.

– Не ко мне? – неожиданно обиделась девица, да так, что глаза её мгновенно наполнились слезами. – Обидеть хотели-и?!

Я сжал виски руками, потому что в тот же момент, словно реагируя на её слёзы, загрохотал гром, поднялся ветер, и минуту спустя во двор приземлился орёл. Не маленький…

Примерно на две головы выше чёрного африканского страуса. Жёлтые круглые глаза легко оценили нас с Митькой на вес, рост, сопротивляемость, свежесть мяса и метод лучшего приготовления. Лично мне показалось, что нас склюют сырыми.

Митя, не раздумывая, пополз обратно в курятник, и хрен с ним, с драчливым петухом. А мне ничего не оставалось, кроме как поднять руки вверх. В левой – ястребиное перо, в правой – бабкина ширинка (ну, раз все так говорят, что же мне, драться с ними, что ли?!).

Орёл, обладая орлиным (прошу простить за «масло масляное») зрением, в один миг грохнулся грудью о землю и принял облик широкоплечего русоволосого дядьки в богатой одежде, с бородой лопатой и плешью на затылке.

– Не боись, мужики, тут все свои. А ты цыть, Акулина! – сурово прикрикнул он, тем не менее довольно заботливо обнимая жену за плечи. – Заходите в дом, гости дорогие. И ты, родная, перестань глаза сухие тереть. Гости у нас! Всё, что есть в печи, на стол мечи!