– Стойте, – шепотом промолвил капитан, обернувшись к спутникам. – За нами кто-то следит и ждет подходящего момента, чтобы угостить нас пулей!

– Неужели нас заметили при высадке? – пробормотал с беспокойством Кармо. – У этих испанцев повсюду шпионы.

Держа в правой руке шпагу, а в левой – пистолет, корсар старался раздвинуть листья, не производя шума. Внезапно Кармо и Ван Штиллер увидели, как он устремился вперед и набросился на какую-то человеческую фигуру, неожиданно возникшую в кустах.

Нападение корсара было столь внезапным и стремительным, что человек, сидевший в засаде, полетел вверх тормашками от удара эфесом шпаги.

Кармо и Ван Штиллер стремительно бросились к незнакомцу; первый поспешил подхватить мушкет, который тот выпустил из рук, так и не успев разрядить его, второй, направив на него пистолет, приказал:

– Не двигаться, или я размозжу тебе голову!

– Это один их наших врагов, – сказал, наклоняясь к нему, корсар.

– Солдат проклятого Ван Гульда… – ответил Ван Штиллер. – Зачем ты здесь прятался, хотел бы я знать?

Испанец, оглушенный ударом шпаги корсара, стал приходить в себя, пытаясь приподняться.

– Каррамба! – пробормотал он с дрожью в голосе. – Уж не угодил ли я в руки к дьяволу?

– Ты угадал, – сказал Кармо. – Вы ведь любите так называть нас, флибустьеров.

Испанец вздрогнул, и Кармо заметил это.

– Ничего пока не бойся! – засмеялся он. – Бояться будешь позже, когда мы попросим тебя сплясать фанданго с веревкой на шее. – Обернувшись к корсару, молча разглядывавшему пленника, он спросил его: – Прикончим его из пистолета?

– Нет, – ответил капитан.

– Вздернем на дереве?

– Не надо.

– А вдруг он из тех, кто вешал Береговых братьев и Красного корсара, мой капитан?

При этом напоминании грозная тень промелькнула в глазах Черного корсара, но тут же исчезла.

– Я не желаю его смерти, – сказал он глухо. – Живой он нам будет полезней.

– Тогда свяжем его покрепче.

Флибустьеры сняли красные шерстяные кушаки и связали ими руки пленника, не посмевшего оказать сопротивление.

– Посмотрим теперь, кто ты такой, – сказал Кармо.

Он зажег кусок фитиля, оказавшийся у него в кармане, и поднес его к лицу испанца.

Несчастному, угодившему в руки прославленных корсаров с Тортуги, было лет тридцать. Высокий и худой, он походил на своего земляка Дон Кихота; рыжеватая бородка обрамляла его грубое лицо, глаза были расширены от ужаса. Его наряд состоял из желтой кожаной куртки с узорами, коротких широких штанов в черную и красную полоску и высоких сапог из темной кожи. Голову прикрывал стальной шлем со старым, основательно пощипанным пером, на поясе висела длинная шпага, вставленная в заржавевшие с обоих концов ножны.

– Клянусь дьяволом, которому я служу!.. – воскликнул со смехом Кармо. – Если у губернатора Маракайбо все такие молодцы, то выходит, он не кормит их каплунами. Взгляните-ка, ведь он тощ, как селедка. Вздернуть его на сук будет легко.

– Я не велел его вешать, – повторил корсар. Дотронувшись до пленника кончиком шпаги, он приказал: – А теперь говори, если шкура тебе дорога.

– Шкуру вы все равно с меня спустите, – ответил испанец. – Скажу я вам все, что вы хотите, или не скажу, живым от вас не уйти!

– А испанец не трус, – заметил Ван Штиллер.

– Своим ответом он заслужил пощаду, – добавил корсар. – Ну, будешь ты говорить?

– Нет, – ответил пленник.

– Я обещал тебя пощадить.

– А кто вам поверит?

– Кто?.. Да знаешь ли ты, кто я такой?

– Флибустьер.

– Да, но зовут меня Черный корсар.

– Пресвятая Богородица Гваделупская! – воскликнул испанец, посинев от страха. – Черный корсар в этих местах!.. Вы явились, чтобы уничтожить всех нас и отомстить за вашего брата, Красного корсара?