Секрет выживания в том, чтобы не запоминать кошмары, это Алиса усвоила быстро. Она не могла остановить их, и ночью ей виделось всякое – что было и чего не было. Однако утром она отпускала это, не задумывалась, сразу же переключалась на простые домашние дела, и они потихоньку вытесняли из ее души липкий страх ночи. В остальном же жизнь постепенно начала налаживаться.

Ей порой казалось, что кто-то взял и прочертил в ее жизни четкую черную границу, по одну сторону которой осталось «до», лишившееся шансов перебраться в ее «после». И границей этой стало рождение Сони. В последние месяцы беременности на Алису столько всего свалилось, что ей казалось: оправиться она попросту не сможет. Никто бы не смог! Но когда она впервые взяла на руки Соню, она вдруг четко поняла: она справится. Со всем, что способна подбросить ей судьба.

Это вовсе не означало, что Алиса теперь была свободна от волнений, сомнений и страхов. Куда там! Но она научилась расставлять приоритеты и четко видеть свой путь. Она усвоила, что два человека – это уже семья, и не нужно лихорадочно метаться, обязательно притягивая кого-то третьего. Появится сам – хорошо. Не появится – и так нормально, им с Соней хватит друг друга.

А это означало, что в истории с Яном Эйлером можно ставить точку. Нет, пока она оставалась в больнице, какие-то иллюзии у нее еще были. Алиса допустила немало ошибок, однако ей казалось, что случившееся стало достойным искуплением. Ей нравилось думать, что Соня – дочка Яна, он сразу поймет это, и тогда…

Она не успела сочинить, что произойдет тогда, Ян явился раньше. В момент, когда Алиса увидела, как он смотрит на ее дочь, ей все стало ясно. Нет, он был очень вежлив, даже мил, немного нервничал – как многие мужчины рядом с новорожденными. Но он не любил Соню. Он не видел в ней свою дочь, хотя Алиса уже рассказала ему, что вероятность такого исхода очень высока.

Для Алисы это и стало той каплей, что переполняет чашу. Последняя любовь еще догорала в душе – скромными тусклыми угольками. Однако эта любовь ни на что не влияла, и Алиса с уверенностью записала Соню дочерью Евгения Жильцова. Причин было две, об одной знали все: этого очень хотела семья Жени, доказанное родство позволяло Соне унаследовать все, что осталось после его смерти.

О второй причине Алиса не кричала на каждом углу, однако сама не забывала. Ей казалось, что Эйлеры, получив хоть какие-то законные права на этого ребенка, заберут у нее дочь. Ян вряд ли способен так поступить, но семейка у него странная, это нужно признать. Его братец, адвокат этот, например… Или Нина – своих детей она воспитать не сумела, не захочется ли ей начать с чистого листа? Так что Алиса решила не рисковать, она на всякий случай отгородилась от Эйлеров бумажной стеной документов.

Это вовсе не означало, что Ян вот так взял и исчез из ее жизни. Он сразу сказал, что будет рядом, если понадобится ей, и слово свое пока держал. Он помог ей с переездом – она решила поселиться в большой городской квартире Жильцова. Свою квартиру Алиса по-прежнему сдавала, теперь, когда надеяться приходилось только на себя, дополнительный источник дохода был более чем полезен. Ян помогал с дочерью, если она просила. Но сам он инициативу не проявлял, у него не было ни малейшего желания чаще видеть Соню. Его диковатая сестрица и вовсе почти не подходила к младенцу, и Алису это вполне устраивало.

Попрощаться с Эйлерами не получалось еще и потому, что расследование продолжалось… и даже не одно. Алисе больно было признать, что последний год ее жизни, все эти яркие, определяющие судьбу события оказались ложью. Она была уверена, что их с Женей знакомство стало пусть и необычным, не совсем нормальным даже, и все же случайным. А что в итоге? Он прекрасно знал, кто она такая. Он, по сути, поймал ее, приручил, воспользовался тем, что в ее жизни был сложный период, и заставил думать то, что было ему нужно.