Рядом на подушку, тяжело дыша, рухнул Олег. Притянул меня к себе под бок, примеряя как поудобнее. Я была медузой, желеобразным телом и никак не реагировала на его собственнические порывы. Он устроил меня на боку лицом к себе, так что я носом упиралась в рёбра, потом подтянул повыше, головой на плечо, уткнулся подбородком в макушку и выдохнул:

– Чёрт, Мышик, это супер.

Меня окатило волной брезгливости: ведь он же каждой так говорит.

– Ты тоже был ничего. Нахождение в кровати отработал, – мозг уже просчитывал варианты выхода из ситуации красиво, пока не накатили эмоции.

– Чего?– Олег перевернулся, подцепив меня под бок, подминая под себя. Всмотрелся внимательно в лицо, хотя что он там в полумраке мог разобрать, не понятно. Но кивнул, усмехнувшись: – Мышик, ты дурочка, хоть и умная. Но ты действительно супер! И я не всякой это говорю.

А потом он лёг на бок и принялся шептать на ухо всякие милые глупости и нежные пошлости, усыпляя мою бдительность, даря возможность поверить, что его отношение ко мне особенное.

***

Следующий день для меня прошёл в каком-то мареве. Олег, не скрываясь, но и не афишируя громко, мог меня поцеловать или приобнять, держал за руку, но всё более-менее чинно и благородно. Вопросов от его друзей не последовало, даже косых или заинтересованных взглядов не было, а, может, я не увидела сквозь свой чувственный туман.

На обратном пути разговоры крутились вокруг знакомых, что отдыхали на базе, о работе, о погоде, ни о чём существенном, пока Олег не спросил:

– Мышик, я вообще парень сообразительный и, что уж тут скрывать, в женщинах подкован…

– Это теперь так называется? – меня умилило, как тонко он обошёл характеристику бабник, ходок, что я не удержалась от шпильки.

– А почему нет?

– Я думала, что это называется – бабник.

– Вот ещё. Бабник – это когда ни одной юбки не упустит, в длительных отношениях не состоит, потому что его измены вылезают очень быстро. А я не против серьёзных отношений, я не изменяю своей женщине и авансов девушкам просто так не раздаю.

Пел он красиво, хотя мне до сих пор не давал покоя мой неопределённый статус. Спросить — не спросить. Вроде как не знаешь правды, её и не существует. А спрошу, услышу в ответ, что совместно проведённая ночь – ещё не повод для знакомства… Честно, но больно.

Вроде и разговор о том самом и самое время спросить, но я промолчала. Олег же продолжил:

– Мне показалось, что в самом начале ты была скована и закрыта. Есть какие-то проблемы? Табу? Запрещённые позы? – он улыбнулся так убойно, сверкнув зеленью глаз. – Хотелось бы знать заранее.

– Вот я как-то не научена так походя и легко осуждать серьёзные темы, – буркнула покраснев.

– Это тема секса-то серьёзная? – он кинул на меня быстрый взгляд, возвращая внимание к дороге. – Ладно-ладно. Я понял, всё серьёзно. Тогда начнём сначала: что насчёт большой любви, первой влюблённости и вообще длительных отношений в твоей жизни?

– Баш на баш?

– Легко, – ничуть не задумавшись, быстро ответил Олег.

– Ты так лихо ответил, что, мне кажется, обманешь. У тебя, наверное, уже и заготовлена слезливая история несчастной любви, из-за которой ты стал несерьёзным мачо, разбивающим девичьи сердца?

– Вот теперь сразу понятно, что на досуге Мышик увлекается чтением сопливых любовных романов.

Я только махнула рукой, всё равно не узна́ю правду.

– Вообще-то, первая любовь, большая любовь и длительные отношения были у меня в одном флаконе. Встречалась с мальчиком со школы, с десятого класса. После окончания школы он год отучился в Москве, а потом уехал в Лондон. У него родственники были богатые, да и он не дурак, в целом. Я осталась в Севастополе, училась, письма писала, верила обещаниям, что он, как найдёт работу к курсу пятому, меня к себе заберёт. Я английский учила так самозабвенно, что теперь терпеть его не могу. Он прилетал на каникулы домой, мы встречались, но меня в Лондон всё не звал. А после моей защиты диплома, он позвонил и сообщил, чтобы я на него зла не держала, но он женился на дочке делового партнёра своего дяди. А я ему и так была не пара, и вообще любовь на расстоянии – это извращение и психическое отклонение. А раньше он мне не говорил, потому что думал, что я сама пойму.