Как только я оделся, ко мне молча подошел Гордей. Посмотрел мне в глаза, открыл рот, но ничего сказать не смог, так и стоял, наверное, секунд тридцать, хватая ртом воздух. Затем, видимо, не найдя нужных слов, он крепко обнял меня. Так мы и простояли чуть ли не три минуты, пока я не сообразил, что он отпускать меня не собирается. Кое-как, надо сказать, с превеликим трудом, оторвав его от себя, отстранил на расстояние вытянутой руки.

– Ты… Это… Этого… Я… – он пытался что-то говорить, но слова никак не давались старосте.

– Гордей, все нормально. Я двенадцать лет защищал людей этой страны вдалеке от дома, неужели теперь не помогу землякам? – постарался произносить слова как можно спокойнее. – Могло не получиться, но получилось. Ты не меня благодари, а Светлых богов, в излечении твоей внучки их участия намного больше, чем моего.

Хорошо, что Гордей взял себя в руки и не расплакался от благодарности, а то вообще не знаю, как в таких случаях надо поступать! Увел его в дом, где баба Ларса уже накрыла на стол. Уткнувшись новом в глиняную тарелку, Норон произнес через силу:

– Не знаю, чем тебя и отблагодарить, служивый. Нет у меня ничего, все унесли баронские гридни.

Отложив деревянную ложку в сторону, я положил ладони на стол и сказал:

– Гордей, прекрати. Не нужно мне от тебя ничего. Ты меня приютил на ночь глядя, накормил. Я что, зверь какой, благодарности не знающий? Не обижай меня.

– Нет! Что ты! – замахал руками в ответ староста. – Я же просто добро оплатить хочу, так нечем…

– Ты уже все оплатил, своей добротой, не надо мне от тебя ничего. – Взяв ложку, принялся доедать похлебку, показывая, что этот разговор закончен.

Покушав, дождался, пока доест Норон, и только после этого спросил:

– Я видел скелета, что попытался в дом пробраться этой ночью. Видел, как ты его упокоил.

– Кхе, – немного даже покраснев, произнес Гордей. – Видел, значит. Не хотел тебе отвлекать. – Ну да, как я и думал. – Да и нет ничего опасного в них. Видимо, опять кладбище у старого храма неспокойно. Эти костяки не опасны, и раньше приходили, но не чаще двух-трех за ночь. Я справлюсь. Мы тут привычные к этому.

Не успел я кивнуть на его слова, как скрипнула входная дверь. В комнату, как обычно, вся перекошенная, зашла ведьма. Зашла, замерла на пороге и заговорила, очень приятным и мелодичным, так не вяжущимся с ее внешностью, голосом:

– Норон, в этот раз все плохо, – покачав головой, она доковыляла до стола, облокотилась на него и продолжила: – Я ходила на упокоище. Только что. Костяки бродят там всюду, рыщут, как волки голодные. Днем рыщут. – Обратил внимание, что Гордей при этих словах немного побледнел. – Это значит, пробуждается лич. – Ее слова, как камни, падали в полной тишине.

«Твою за ногу, да в бога душу мать!» – тут же подумалось мне, какой лич в начальной локе?!! Лич в начальной локации!!! В голове не укладывается. Да и как же обещание НИП интерфейса, что тут нет агров? Но через секунду сообразил, а не было тут агров, пока я не появился, и не было. Видимо, программа посчитала, что раз есть игрок, то надо запускать эвенты, квесты и прочее. Вот и запустила на мою голову!

– Уходить надо! – поднявшись из-за стола, проговорил староста. – Уходить отсель и детей уводить.

– Куда ты пойдешь, с ногой твоей? Тебя любой костяк догонит. А они явно ищут, кого бы в жертву принести и лича из упокоища вызволить! В доме шансов отбиться больше, – осадила его ведьма.

– Это пока больше… – возразил ей староста. – А войдет в силу лич, ему эти стены не помеха. Уходить надо, останемся, так сами помрем и детей погубим.