Она вдруг в лице поменялась и куклу отшвырнула, начав рыдать, и бросилась на меня с кулаками.

- Это не Сашенька… куда вы дели мою девочку?? Куда? Это не мой ребенок! Не мой! У Сашеньки глазки карие, и родинка за левым ушком.. Это не моя...не моя…

Она молотила меня кулаками, на ее визг прибежал старик, а остальные пациенты повыглядывали из окон. Они испугались, и через пару минут там началась настоящая паника. Больные носились по своим комнатам, хватаясь за головы, кто-то прыгал на кровати, другие – так же, как и Галина, рыдали, третьи бились о двери и стены. Весь этот балаган пришлось «разогнать» двоим шкафоподобным санитарам и медсестре, которая уколола им какое-то успокоительное. Бл…. Только этого не хватало.

- Уезжайте, уезжайте, я никогда ее такой не видел… Что вы ей сказали… Господи милостивый, да что же это такое? – обеспокоенный старик размахивал руками, хватаясь то за голову, то за грудь.

Твою ж мать, откинется еще тут, к чертовой матери. Надо валить.

Галина все это время продолжала выкрикивать ругательства и проклятия в мой адрес, дрожа в истерике…

- Верните мне ее… верните.… У нее вот тут, - схватила себя за безымянный палец правой руки, шрамик есть. Она блюдце разбила и порезалась, а я недосмотрела…. Верните… где же ты, моя девочка-а-а….

Я вышел за ворота и, оставляя позади этот в прямом и переносном смысле сумасшедший дом, набрал Графа:

- Андрей, кажется, мы ее нашли…

***

Ахмед

Ахмед поставил размашистую подпись на документе и подул на чернила. Сделка с китайцами состоялась на самых выгодных для него условиях. Сделка, которую он желал провернуть еще в прошлом году, но как всегда ему помешали проклятые Вороны. Пришлось уступить в цене, но самое главное он получил свою долю в этом огромном и жирном куске пирога. Эта ниша рынка полностью принадлежит Нармузинову. Новинки высоких технологий, которые теперь доступны ему в числе самых первых. Новые смартфоны, телевизоры, компьютеры по самой выгодной цене. Кианг Чен получил за это то, чего хотел - свою долю из шести с половиной процентов на Якутском алмазном прииске. Не так много, чтобы войти в совет директоров, но и не мало. Доля ощутимая, но для Нармузинова не столь важная, если учесть, что именно он получил взамен.

Ахмед удовлетворенно ухмыльнулся и щелкнул пальцами. Словно из ниоткуда появился мужчина в белом костюме и склонился в поклоне.

- Отнеси адресату. Проследи, чтоб просмотрел при тебе и подтвердил получение.

Слуга осторожно взял папку, потом припал к руке Ахмеда губами. В этот момент дверь кабинета распахнулась, и Рустам без стука вошел в кабинет. Незваный гость замер на пороге, сжимая в руках белую картонную коробку, покрытую бурыми пятнами. Ахмед резко повернул голову:

- Рустам, мать твою, почему без предупреждения? Какого хрена ты сюда притащил эту дрянь?

- Ахмед, - голос верного плебея Нармузинова дрогнул, – это подбросили мне под дверь. Там голова. Давай отбой! Не вези бумаги – китайцы решат, что это твоих рук дело, и нам тогда несдобровать. Нельзя сейчас отсвечивать.

- Чья голова?!

- Зихао Цзяна.

Ахмед даже не дрогнул, он внимательно смотрел на Рустама, только пальцы шариковую ручку сжали с такой силой, что она треснула пополам.

- Кто? – снова сел голос и Нармузинов прокашлялся. Последнее время у него частенько сдавали голосовые связки.

- Ему выкололи глаза.

Ахмед громко выругался на своем языке и с яростью смел все со стола. От резкого шума вбежали охранники и замерли на пороге, не решаясь войти.

Больше азиат ничем не выдал своей ярости. Он тут же взял себя в руки и медленным шагом подошел к окну, распахнул настежь. Вспышка молнии осветила напряженное, бледное лицо Нармузинова. Но Рустам прекрасно знал - за внешним безразличием может скрываться все, что угодно: от гнева до безудержного веселья. И этого боялись больше всего. Ахмед был непредсказуем для своих людей. Даже для тех, кто был к нему близок и хорошо знал.