Без сомнения, сейчас он вновь очутился в том дне. Перед глазами Хичжу маячили его поникшие плечи. Ей так хотелось разуться и вернуться в гостиную, хотя бы просто обнять его… Но она не могла медлить. Надо выдвигаться, чтобы приехать ко времени назначенной встречи с Хаён. Когда она посмотрела на мужа, стоявшего к ней спиной, в ее голове пронеслись разнообразные мысли – и тут же всплыли слова Хаён, которые Хичжу услышала мгновения назад по телефону: «Даже если такая, как я, сдохнет, всем будет наплевать…»

«Должна ли я объяснить мужу, что уловила в голосе Хаён тревогу, ранимость и одиночество?» – подумалось ей. Но бередить воспоминания о покончившем с собой друге не было желания.

Хичжу посмотрела на часы и приняла решение: встреча с Хаён сейчас в приоритете.

– Дорогой, прости, я быстро.

– Хорошо, поезжай.

Муж у нее добрый человек. Видя, что, если ничего не скажет, жена уедет с тяжелым сердцем, он отодвинул на второй план свои чувства и пожелал ей доброй дороги. С души Хичжу упал камень.

В ящике для документов, висевшем рядом со столом, хранились дела пациентов-подростков, которых Хичжу наблюдала некоторое время. Она открыла папку и нашла документы Хаён.

Папки были организованы по цветам. Дела тех пациентов, консультации с которыми она закончила, находились в папке голубого цвета; дела пациентов, наблюдаемых в настоящее время, – в папке белого цвета. И только дело Хаён хранилось в папке красного цвета.

Это был тот случай, когда консультации не были закончены – лишь приостановлены на некоторое время, но при этом требовалось постоянное наблюдение, чтобы в случае необходимости моментально отреагировать. Хаён являлась пациентом, который не выходил из головы у Хичжу, что-то вроде домашнего задания. Именно поэтому она и вылетела из дома, прервав такой уютный вечер.

Вытащив документы Хаён, Хичжу начала пролистывать страницу за страницей. Здесь были сведения обо всех сеансах, начиная с их первой встречи около трех лет назад. Как только она раскрыла первую страницу журнала консультаций, события того дня, три года назад, одно за другим начали всплывать в голове. На самом деле она чувствовала, будто взяла на себя тяжкое бремя, с тех пор как началась работа с Хаён…

– Не знаю, как мне лучше поступить с этим ребенком… – Сонгён, которая пришла просить о консультациях для ребенка, выглядела встревоженной.

Хичжу волновало, что со дня ажиотажа, развернувшегося вокруг побега серийного убийцы Ли Пёндо[3], они не связывались, а ведь прошло много времени. И сейчас новости того дня живо встали перед ее глазами.

Когда стало известно о том, что знаменитый на всю страну серийный убийца совершил побег, все впали в шоковое состояние. А уж когда сообщили, что он погиб при проникновении в дом к психологу-криминалисту, который проводил с ним встречи, у Хичжу не было иного выхода, кроме как сразу бежать к Сонгён домой. Однако дом был заперт, и на звонки подруга не отвечала. Хичжу понятия не имела, как с ней связаться. С опозданием она узнала из новостей, что Сонгён госпитализирована. И даже разыскав ее палату, не смогла к ней пробиться, так как ей было сказано, что пациенту необходим покой. Она была встревожена и оставила несколько сообщений, но ответа так и не получила.

Сонгён, появившуюся впервые почти за год, было не узнать. Исчез ее уверенный живой облик, лицо осунулось от потери веса. Казалось, она до сих пор не пришла в себя после шока, вызванного смертью Ли Пёндо.

– Ты в порядке? – Хичжу не знала, что случилось. Она была в курсе произошедшего исключительно благодаря провокационным статьям в СМИ, и сердце ее болело за подругу, с которой уже давно не было возможности увидеться. А на вопросы о том, что с ней произошло за это время, Сонгён могла лишь беззвучно открывать рот.