Время посещений в реанимации ограничивалось всего двадцатью минутами утром и днем. По завершении данного времени даже ее муж, будучи врачом, не мог попасть в палату. И только после того, как через несколько дней ее перевели в общую плату, у Сонгён появилась возможность переговорить с мужем. Но, оставшись с ним наедине, она не могла вымолвить и слова. Прежде чем поведать о попытке Хаён убить ее, требовалось решить еще один вопрос. Если слова Хаён – правда, то, выходит, муж дал ребенку яд, чтобы та отравила свою мать…

«Ты действительно дал ребенку яд?» Сколько раз этот вопрос крутился у нее на языке, но наружу выйти не мог. Сказать это – все равно что вырвать чеку у гранаты. Она и представить не могла, каков будет масштаб взрыва. Но и спустить данную тему на тормозах тоже не могла.

В конечном итоге Сонгён начала рассказ с признания, что потеряла сознание, выпив молоко, которое дала ей Хаён. Она была уверена, что девочка добавила в него яд. Муж слегка вздрогнул, но затем, будто намекая на абсурдность происходящего, улыбнулся. Он пытался внушить Сонгён, что ей все приснилось. Ее ошарашила реакция мужа. «Меня уже в больницу поместили, как ты можешь не верить моим словам?» Сонгён, сохраняя суровое выражение лица, ответила, что это был не сон. Уловив жесткость в ее словах, муж перестал улыбаться и ответил, что понял и разберется в случившемся.

На следующий день он привел к ней в палату врача неотложной помощи, чтобы тот сообщил о состоянии Сонгён в момент, когда она поступила в реанимацию. Врач по очереди посмотрел на Сонгён и ее мужа и, казалось, замялся, не зная, что ответить. В его взгляде скользило беспокойство, что могут оспорить его методы лечения.

– Что-то не так?

– Я прошу вас рассказать, в каком состоянии поступил в реанимацию этот человек. Что послужило причиной такого состояния?

– Когда пациентка поступила к нам, налицо был сильнейший стресс. Вдобавок наблюдалась передозировка снотворными.

«Снотворное? Нет. Я не принимаю снотворное или нечто подобное».

– Жена говорит, что, скорее всего, в питье был яд.

– Яд? – Врач растерянно посмотрел на Сонгён, затем перевел взгляд на ее мужа. – Если б это было так, то ее не довезли бы до больницы.

Муж, находившийся в тот день в больнице из-за внезапной отмены командировки, ринулся домой, увидев новости. А дома обнаружил Сонгён без сознания. Ее состояние было критическим, и Сонгён оперативно доставили в реанимацию, где сделали ей промывание желудка.

Со слов врача выходило, что если б Сонгён приняла яд, то умерла бы еще до приезда мужа. Вне зависимости от того, как скоро доставили ее в больницу и провели промывание, осложнения не заставили бы себя ждать. Значит, Сонгён не была отравлена. Заметив, как врач с мужем едва уловимо переглянулись, она утратила желание задавать вопросы дальше.

После ухода врача муж взял Сонгён за руку и всерьез посоветовал ей обратиться к психотерапевту, когда она будет готова. Сонгён поразило столь нелепое предложение, но она продолжила вглядываться в обеспокоенное лицо мужа.

– Ты понимаешь, насколько бредово звучит то, что ты говоришь? Ты утверждаешь, что я дал яд Хаён? И веришь в это всем сердцем?.. Ты считаешь, это нормально?

Сонгён держала рот на замке. В таком состоянии он не сможет услышать правду о случившемся с Хаён.

На следующий день муж привел дочку. Это была их первая встреча после того, как Сонгён увезли в больницу.

Муж попросил Хаён объяснить, что произошло в тот день, но та с ужасом смотрела на них, прикусив язык. Наконец, когда муж велел рассказывать все как есть, Хаён с трудом разомкнула губы: