С появлением регулярной почтовой связи возникла необходимость в охране почтовых отправлений, их неприкосновенности. В России впервые такое требование было представлено в указе Петра I от 12 ноября 1698 года «О сборе в сибирских и поморских городах таможенных пошлин». Там, где речь шла об учреждении сибирской почты, указывалось: «Отнюдь ничьей грамотки не распечатывать и не смотреть»178. Затем тайну переписки подтвердила Екатерина II. Высочайшее повеление в январе 1782 года, направленное губернаторам генерал-прокурором А.А. Вяземским, гласило: «Дабы должное к почтам доверие не токмо сохраняемо, но и далее распространяемо было и вследствие того, чтобы никакая власть или начальство или кто бы то ни был, не дерзали открывать писем на почтах, пересылаемых внутри империи или же их удерживать»179. Взойдя на престол, Александр I уже 12 апреля 1801 года повелел главному директору почт Д.П. Трощинскому дать секретное предписание местным почтовым начальникам, чтобы «корреспонденция, производимая между частными людьми, была неприкосновенна и вообще изъята от всякого осмотра и открытия»180. Когда в 1819 году санкт-петербургский военный губернатор М.А. Милорадович и губернское правление обратились в Санкт-Петербургский почтамт с требованием о выемке пакета на имя купца Лагутина, Комитет министров постановил, что такое действие было бы противно почтовым правилам и могло бы поколебать доверие публики к почте181. В 1823 году, «в видах вящего поддержания доверия публики к почтам», последовало высочайшее повеление, «чтобы заведывающие разными частями отдельных управлений не обращались к почтовым местам с требованиями о выдаче им с почты корреспонденции частных лиц, или о непринятии от кого‐либо вовсе корреспонденции на почту»182. Николай I 23 января 1827 года по докладу главноначальствующего над Почтовым департаментом князя А.Н. Голицына распорядился, чтобы «казенные места и лица, управляющие различными частями, отнюдь не делали требований об удержании чьей‐либо корреспонденции или непринятия таковой от находящихся под присмотром или арестом, исключая тех случаев, когда бы последовало на сие Высочайшее повеление; в случае же необходимой в том надобности представляли бы об оном министрам или главным своим начальникам, которых обязать будет испросить на то Высочайшее повеление»183. Циркуляр главноначальствующего над Почтовым департаментом В.Ф. Адлерберга от 27 апреля 1844 года напоминал почтовым служащим об особом высочайшем повелении, коим подтверждалось издавна существующее правило о неприкосновенности частных писем