– А вы не пунктуальны, майор!

– Это так важно для вас?

– Для меня, Рэмпси, все важно, особенно когда группа находится на боевом выходе. Но пройдемте в отдельную комнату, там и поговорим!

– Как угодно, мистер Хеллер!

– Давайте перейдем на «ты»: мы одного звания, почти одного возраста, к чему формализм?!

Рэмпси согласился:

– Почему нет? Можно и на «ты»!

– О’кей!

Командир батальона и Хеллер прошли в отдельную комнату, предназначавшуюся для размещения начальника дополнительного караула и его помощника. В ней стоял стол, два стула и в углу за ширмой – топчан. Хеллер присел за стол. Рэмпси устроился напротив него.

– Претензии по размещению подчиненного тебе личного состава имеются? – спросил комбат:

– Нет, все нормально. Завтрак доставили вовремя, думаю, что с обедом и ужином будет то же самое!

– В этом не сомневайся.

– Мы здесь ненадолго, только для того, чтобы решить поставленную вышестоящим командованием задачу в Джангри.

Комбат не смог скрыть удивления:

– В Джангри? И что за задачи вы должны решать в мирном кишлаке?

– А вот этого тебе, Рэмпси, знать не обязательно.

– Погоди-погоди, уж не проведение ли карательной акции ты задумал, Хеллер?

– Я ни о чем не думаю и ничего не планирую. Для этого есть штабисты и мое непосредственное начальство. Я со своими бойцами лишь выполняю приказ. Какой бы он ни был!

Комбат кивнул:

– Значит, карательная акция! А твое начальство не подумало, какие последствия может вызвать эта акция?

– Этот вопрос не ко мне. Но я не пойму тебя: ты что, против того, чтобы дикари, уничтожившие твой патруль, понесли заслуженное наказание?

– Население Джангри не участвовало в нападении на колонну. Это дело рук неплохо подготовленного отряда моджахедов, видимо, имеющих отношение к талибам. А жители Джангри, напротив, пострадали от наших действий. Надеюсь, ты знаешь о том, что патруль батальона насмерть задавил в кишлаке женщину и ребенка?

– А разве бойня у Багихеля – не прямое следствие этого происшествия? Повторяю, бойня, а не адекватный ответ. Но довольно пустословия. Мне поставлена задача, и я ее выполняю.

– Что требуется от меня? – спросил комбат.

– Кое-какая информация и техническое обеспечение действий группы.

– Что ты хочешь узнать?

– Как быстро, используя бронетехнику, мы можем подойти и окружить кишлак?

Рэмпси ответил:

– Ночью вы сделаете это примерно минут за сорок. Но, предупреждаю, за батальоном, как, впрочем, и за территорией дислокации всей бригады, моджахеды ведут круглосуточное наблюдение и при первой возможности используют снайперов. Здесь на нас устроена настоящая охота.

– Вот видишь, а ты защищаешь каких-то засранцев из кишлака.

– Никого я не защищаю, а говорю о тех последствиях, которые может вызвать карательная акция против жителей мирного кишлака, в котором полно стариков, женщин, детей.

– Это не твои проблемы. Почему нам требуется сорок минут для подхода к кишлаку? Ведь до него, насколько мне известно, всего пятнадцать километров?

Рэмпси объяснил:

– Ночью дорога свободна, но видимость весьма ограниченна. Вам же необходимо пройти часть города и участок дороги до кишлака скрытно, а значит, применяя светомаскировочные устройства. Следовательно, скорость придется держать низкую. Не более 30 миль в час. Плюс охват селения, на это тоже уйдет время. Так что сорок минут, это как минимум, если марш пройдет без сбоев.

– О каких сбоях ты говоришь? – спросил Хеллер.

– Тех, что неожиданно проявляются на войне и которые просчитать невозможно. Я уже говорил, что за территорией моджахеды осуществляют круглосуточное наблюдение, ночной выход боевых машин из части не останется незамеченным. Боевики вполне смогут определить, куда движется колонна, и предупредить об этом население кишлака, а возможно, и связаться с тем отрядом, что разгромил колонну батальона. Он может находиться совсем рядом, в «зеленке» у Сабанкоха. И тогда вас встретят. Точнее, могут встретить! Что произойдет дальше – одному господу известно.