Гурген Айвазович глазом не моргнул и проиграл свою пластинку второй раз, добавив лишь:

– Зачем поджог? Кому поджог?

«Упал. Очнулся. Гипс». Выучил, чтобы не ошибиться. То же в движениях: всё время сжимает кисти – сдерживает жесты. Боится себя выдать. Про бомжа соврал. Опоздала – его уже обработали.

– Не бойтесь, мы хотим вам помочь. Ведь погиб человек. Знаете, чем это вам грозит? А мы докажем, что вы ни при чём.

– Конечно, ни при чём. Бомж сам включил. Откуда знал, что придёт. – Микаэлян выставил вперёд руки, будто защищаясь. – Зачем не верите, а?

– Это вы мне не верите, – вздохнула Инга и покачала головой. – Да я всё понимаю, Гурген Айвазович. Приходили люди, чем-то угрожали, что-то обещали, и вы теперь говорите то, что они приказывали. Вот только угрозы свои они выполнят, а про обещания забудут. Вам же самому нужно, чтобы мы их поймали. Сами подумайте: одного они уже убили. И это был не бомж.

Чёрные глаза Микаэляна вспыхнули. Она прочитала на его перекосившимся лице вопрос: «Откуда знаешь?» Его руки заходили туда-сюда, словно их освободили от верёвки.

– Файзуллох его привёл! – Акцент усилился. – Сказал, родственник, хозяин из квартиры выгнал. На одну ночь только пустил.

– А кто придумал про бомжа? Кто вам угрожал?

– Имена не сказали. Двое было. Один большой – амбал. Другого я рядом с кафе несколько раз видел: в кепке, средний рост, усы седые. И машина – серый. Имена не знаю, честно!

– Хорошо, спасибо! – Инга кивнула Косте и направилась к дверям.

– Сдала ты, Александровна! – Костя закурил. – Могли бы прессануть. Пугливых брать легче всего.

– Бесполезно. Имён он не знает. Остаются приметы.

– Кепка и серая машина? Классные приметы, ничего не скажешь!

– Какие есть.

К Глебу Инга отправилась на метро. Центр города был весь в красных сосудах пробок – на машине без шансов. Поднявшись наверх, она позвонила Дерзину.

Нечего откладывать этот разговор! Сейчас остаётся только работать, работать…

Дождь застал её на выходе из метро. Старательно разглаженные локоны ожили и подпрыгнули вверх непослушными ржавыми пружинками. Инга с раздражением смахивала их с лица.

Кафе, где она назначила встречу Глебу, старому другу Олега, называлось «Какао для Алисы» – стеклянная стойка с пирожными, чёрно-белый кафель на полу, столы в виде больших мухоморов и шляп.

– Готовы сделать заказ? – спросила официантка. Не поднимая глаз от блокнота, она поправила на голове кепку с нашивкой, изображающей рассыпанную колоду карт.

– Да, капучино, пожалуйста. Нет, подождите. Американо.

В кафе вошёл Глеб. Закрыл зонт, основательно стряхнул его и начал озираться по сторонам. Серый костюм, рубашка в синюю полоску, на шее – бейджик на синем шнурке – забыл снять.

Сутулый, долговязый, с залысинами над бровями – вот он, офисный планктон.

Инга подняла руку.

– Ты кудрявая? Так лучше, – сказал вместо приветствия Глеб.

Решил, что я назначила ему свидание? Смешно.

– Заказывай ланч, – отрезала она, не благодаря за комплимент. – Куриный суп выглядит неплохо, я видела, его принесли соседнему столику.

– Знаю. Я здешнее меню наизусть выучил.

– Я хотела поговорить с тобой об Олеге, – начала Инга, когда Глебу принесли заказ.

– Догадался, – улыбнулся он, разламывая булочку. – Хлеба хочешь? Он тут свежий, горячий.

Инга отрицательно покачала головой.

– Но надеялся, вдруг ты хочешь встретиться просто так.

Флиртует? Неумело. Слово «вдруг» в его фразе было самым тусклым, серым, – конечно, ни на что такое он не надеялся. Он понимал, что я приехала поговорить об Олеге. Но зачем подкатывает? Тянет время? Хочет отвлечь внимание? Пытается смутить меня?