– Тебе не стыдно?

Первое время думала, что Глеб с Денисом братья, все время ходили вместе, да и немного похожи были.

– За что?

– Ты…

Его ладонь, что была опущена вниз, коснулась ее бедра, Зоя удивилась его наглости. Вот пальцы коснулись юбки, чуть сильнее прижались и сквозь ткань нащупали складку от трусиков. Стало стыдно за себя, смущало то, что было приятно. Она застенчиво склонила голову и еле дыша прошептала:

– Убери руку.

Через пять минут вышли на улицу, парни скрылись в толпе. Оксана поправила блузку, взяла подружку за ручку и, пожав плечами, пошла к большому зданию, где им предстояло проработать еще неделю. Никто не хотел говорить о том, что было в автобусе, Зоя вроде как и злилась и в то же время нет. Она была бы рада, если на месте Глеба был Вадим, но его не было. Так молча пролетел день, а на следующее утро Зоя встала пораньше и самой первой приехала в департамент корреспонденции.

– Ты где была? – спросила ее Оксана, когда вошла в зал.

– Я раньше приехала, не хочу больше участвовать в этом безобразии. Извини, что не позвонила. Они опять были?

– Нет, наверное тебя потеряли.

– Что значит меня? Видела их?

– Нет.

Через несколько минут в зал вошли ребята и, весело поздоровавшись, сели за свои столы. «Даже не извинились, хотя бы сделали вид или ножкой шаркнули для приличия», – Зоя вздохнула и включила свой компьютер. За день несколько раз приходило SMS от Вадима, их начальник Завьялов ужасно не любил, когда в рабочее время кто-то отвлекался. Дождавшись обеда, она убежала в парк и позвонила ему.

– Я же тебе говорила, днем не могу, а ты… Ну что ты как маленький, конечно же приду, ну все, я побежала, целую.

На следующий день Зоя проспала и вышла как обычно, протиснувшись к окну, увидела Глеба.

– Привет, – поздоровалась с ним.

– Опаздываем?

– Ага, завела и не услышала, ты тоже?

– Да, похоже не мы одни, вон и подружка твоя пробирается.

– Оксан, я тут, – приподнявшись на цыпочки, Зоя увидела, как за ней пробирается Денис.

«Ну вот, надо же такому», – она чмокнула подружку в щечку, прижалась к стеклу, чтобы их не толкали и, хихикнув спросила:

– Проспала?

– Они что, вечно ходят вместе, у меня подозрения…

– У меня тоже…

Автобус тронулся, толпа, словно вода в бочке, заплескалась, девушки ойкнули, улыбнулись. Зоя чуть наклонила голову, ее ресницы часто заморгали, она уже почувствовала ладонь Глеба, что поднималась вверх. «Нахал», – как-то спокойно произнесла она, ощутив, как вторая ладонь прижалась к бедру, и пальчики стали задирать юбку вверх.

Чем больше запретов, тем ярче желание их нарушить.

Ее лицо и грудь были усеяны белыми, словно жидкий янтарь, каплями спермы. Марине нравилось, как он это делает, нагло, грубо, вызывающе. Антон не спрашивал ее мнения, относился к ней как к кукле, которую надо одевать, красить, выставлять напоказ, словно она музейный экспонат. Но за это платила своим тело, и была не против, а даже хотела это делать. Люди мало чем отличаются от животных, те же альфа самцы, ну, а кому они не достались, пользуются тем, что осталось. Ей нравилось подчиняться, он не был грубым, просто требовал свое и всегда получал.

Янтарная жидкость тяжело скатывалась по коже. Она еще не пришла в себя, глаза затуманены, а дыхание прерывисто. Не успела снять юбку, только пришла с лекции, как очутилась на кровати.

Что-то в магнитофоне щелкнуло, и видеозапись остановилась, монитор зарябил, женский пальчик нажал на кнопку «изъять», гудение, в ту же секунду из черной пасти выскочила кассета. Вынула ее и, спрятав в потертую коробку, убрала в сейф. Женщина встала, подошла к зеркалу, у нее уже появились морщинки, но это не страшно, думала Марина Григорьевна, это всего лишь время. За окном стало темнеть, задержалась только для того, чтобы в тишине, когда никого не будет в офисе, посмотреть и вспомнить прошлое.