– Ни в коей мере! Все приглашенные девушки подробно ознакомились с форматом мероприятия и согласились участвовать добровольно. По-моему, смешно подозревать объективизацию в каждом действии. Мы видим девушек в купальниках в бассейне и на пляже, мы видим рекламу нижнего белья на биллбордах, и нас ничего не смущает. Чем хуже зимний курорт?

Хороший ответ. Однако решающий ход конем был еще впереди.

– Среди зрителей много мужчин, а среди участников – ни одного. Почему?

Скрежет зубами управляющего ласкал слух.

– Да никто не заявился! – развел руками он. – Как будто вы не понимаете, что сноуборд в купальниках рассчитан на участие женщин! К чему искать потайной смысл? Это всего лишь забавное мероприятие в выходной день. Не более того.

– Никакого потайного смысла, я поняла. Правда, в регламенте указано, что заявку на участие могут подавать только лица женского пола. Поправьте меня, если не так. Вы сознательно ограничили мужчин в правах?

На этот раз управляющий не нашелся с ответом или решил вести себя осторожнее с включенным диктофоном. Его левый глаз поразил едва заметный тик. На мгновение Алле показалось, что управляющий пытается общаться с ней азбукой Морзе: «Хватит выставлять меня дураком!»

Она едва не хохотнула. Нет, нельзя срывать интервью подобным образом. Пусть это сделает управляющий. Алла задумчиво уставилась в потолок и спросила:

– Вы сексист?

– С меня хватит! – взревел управляющий. – Это жалкое подобие интервью окончено!

Он предпринял неуклюжую попытку схватить диктофон, но Алла оказалась быстрее. Глядя в обезображенное от гнева лицо, она невозмутимо заметила:

– В ваших же интересах не препятствовать деятельности журналиста. В отличие от сексизма – это настоящее преступление.

Демонстративной неторопливой походкой она направилась к выходу. Оказавшись за дверью, Алла обмякла и приложила руку к груди: сердце колотилось, как после марафона. Пережитое напоминало скоростной спуск по трассе, только без сноуборда и купальника.

Из кафе громыхал недовольный голос управляющего. Преследовать наглую журналистку он не собирался, зато решил позвонить главному редактору «Бюллетень Нова» и потребовать запрета публикации интервью. Алла начала жалеть, что направила беседу в сторону ущемления женщин. Нечего было пялиться на нее, как на конфетку за витриной.

Пока она ждала такси под вывеской горнолыжного курорта, смартфон разразился энергичной и немного печальной мелодией «Частиц пыли».

– Приготовьтесь услышать разнос от главреда, – пробурчала Алла.

Она не поверила глазам, когда увидела фотографию на экране. Фотографию, сделанную ею лично.

– Тебе-то какого черта понадобилось?

Вопрос повис в воздухе. Палец замер над кнопкой сброса вызова. И все же любопытство пересилило. Алла нарочно не произнесла ни слова – пусть сам начинает разговор, если хочет.

– Ал? Ты здесь? Слышишь или нет? – прокаркал низкий голос.

Когда-то (тысячу лет назад) он казался ей бархатным и волнующим.

– Слышу.

– Круто. Мне показалось, связь барахлит. Вроде в трубку завывает что-то. Ал, ты как поживаешь? Все норм?

– Глеб, ты нажрался что ли? Хотя язык вроде не заплетается. Даже удивительно.

– Не надо сразу грубить, – холодно заметил он. – Отвечай на вежливость вежливостью. И вообще, чем дольше таишь обиды, тем сильнее они тебя разрушают.

Похоже, кто-то плотно подсел на пацанские паблики. Глеб и раньше пытался играть роль альфа-самца, но до пропитанных тестостероном цитат не опускался.

– Говори, что хотел.

– Сразу к делу, да? Так даже лучше. Мир вокруг посерел, прелесть жизни исчезла, ничто не радует… Короче, я соскучился. Неплохо было бы снова пересечься. Вроде как в кино сходить или кофе попить. Не парься, все расходы лягут на меня. Не в моих правилах заставлять красивую девушку платить по счетам.