Мерно потрескивал костер. Ночная стрельба закончилась полчаса назад. После построения и проверки оружия на разряженность комбат дал время на отдых. Завтра с утра – марш-бросок в ППД. Охранение выставлено. Мало ли. Остальные бойцы кто чем занимается: кто спать завалился, кто ест, кто просто бездельем мается. Я тоже сейчас чайку попью и спать лягу. Умотался.

– Товарищ лейтенант, – Костенко бросил в костер целлофановую обертку из-под галет, – мне в воскресенье на рынок сходить надо.

– Зачем? – Меня уже тянуло в сон.

– Пленку полиэтиленовую купить.

– Так у всех же должна быть, мы же на всю группу закупали?!

– В кузове «Урала» оставил.

– Ты бы еще там голову оставил! – Естественно, в кузове он ее уже не найдет. – Ребята в автороте шустрые. Но что с ним теперь сделаешь?

– С Дубляковым пойдешь. Ему там тоже чего-то надо. Заодно веревки пятьдесят метров закупите и проводов метров сто пятьдесят, для подрывной линии. Точно такие, как вторая группа закупила. Их и распутывать, и носить гораздо легче, чем наш армейский провод.

– Товарищ лейтенант, а что нужно для того, чтобы медаль или орден получить? – Это уже Дубляков. Легок на помине.

– Орден? – Ну он и хватил, орден… Орден фиг заработаешь, орденами нас не слишком балуют, с медалью проще, но и ее попробуй еще заслужи.

– Подвиг совершить надо. Отличиться в бою там или еще что…

– А если десяток «чехов» завалить, дадут? – Вот шустер, их сперва найти надо. Блин, десяток. Я бы покачал головой, но лень.

– Дадут, наверно… – Ишь, как он быстро скис. – Да дадут, дадут, и пять завалишь – дадут. Технику вражескую уничтожишь, разведданные ценные добудешь. И много всего…

Ну вот, снова повеселел – думает, все так просто. По горам, прежде чем результат будет, так находишься, что ой-е-ей. Разведка – дело кропотливое. Тут и опыт, и время нужно. Опять же везение. Без везения никак! Но полагаться только на везение нельзя.

– Товарищ лейтенант, а билеты на поезд уже взяли?

– Наверное.

– Скорее бы уж уехать…

Вот не терпится ему! Вот и мне не терпится, а с другой стороны, что-то за душу тянет. Что именно – не пойму, наверное, все понемногу. По Юле соскучился, за пять дней полевого выхода, а там полгода провести придеться. Ничего, переживу. А звезды на небе какие яркие! Свежеет. Завтра день погожий будет. Хорошо! Не люблю облачность, не люблю…

Шесть часов утра. Подъем. Надо дать возможность бойцам перекусить. В семь часов построение, проверка наличия личного состава, оружия и имущества, наверняка еще разок проверимся на разряженность.

– Здорово, Николай! – Это я старшине-контрактнику Ермолову из группы Шахмедзянова. Хороший мужик, боевой, мы с ним почти дружим. – Как дела?

– Как сажа бела! – Что-то он не в духе.

– Что так?

– А… – Старшина с обреченным видом махнул рукой. – Только пришли.

– Офигеть! – М-да, группа Алика последняя, хотя это уже привычно. Сколько раз встречались на занятиях, постоянно ни хрена не делают, спят.

– Надоело бороться, мне что, больше всех надо? – Николай в этой группе вторую неделю. Комбат определил «для усиления». А оно видишь как вышло, и у него руки опустились. Что ни говори, а командир есть командир. Обухом топора не перешибешь.

– Ему ничего не нужно, – это он имеет в виду Шахмедзянова, – а я один биться с личным составом не буду. Надоело! Он распустил всех хуже некуда. Сплошное гадство. Я вчера чуть Рибову по морде не надавал, едва сдержался.

– За что? – Невольно вырвавшийся у меня вопрос заставил Ермолова грустно улыбнуться.

– Да за то же самое.

– Понятно… – Рибов уже не первый раз попадается с выпивкой. И где брать умудряется? Непонятно.