– У меня со старой каргой отношения напряженные, но я тут временно, развернусь – и прости-прощай, милая Сэс! – хвастливо произнес он.

– Сэс – это Сессилия Гласс? – уточнила его собеседница.

– Ее так близкие называют. Ну а теперь о тебе? Каким ветром тебя к нам занесло?

– Знакомые в фонде пристроили.

– При чем тут знакомые, ты же уже на Нодэна работала, или я ошибаюсь?

– В свое время, но в Париже не прижилась как-то.

– А сейчас вновь к цивилизации потянуло?

– Это смотря что называть цивилизацией. Загрязненность воздуха и пробки?!

– Ну это от зависти, – миролюбиво произнес Грегори.

Касе осталось только руками развести, ничто не в силах было изменить мнение Лашелье.

Итак, с тремя участниками мосты были наведены, оставались Ян и Мари. Развивать слишком активную деятельность она не стала, ни к чему было вызывать подозрения. Остаток дня провела в поисках материалов по Джону Ди. Первый день работы в офисе Сессилии Касиных ожиданий не оправдал. Она, конечно, не рассчитывала, что, как в мультике, встретит откровенного злодея или злодейку, но все-таки надеялась выйти на кого-то малосимпатичного.

«Разленилась, коза, – сказала она сама себе, – решила, что на этот раз все тебе подадут на блюдечке с голубой каемочкой!»

Упования на быстрый и благополучный исход оказались, как им и полагается, тщетными. Вывод был неутешительным, гонорары придется отрабатывать по́том – а если не повезет, то и кровью, добавил внутренний голос.

«А ты вообще молчи, – возмутилась Кася, свой внутренний голос не любившая, – лучше ищи подсказку».

Позвонила Бодлеру. Пару дней назад она дала ему небольшое задание: создать ей фейковый профиль на «Фейсбуке».

– Все сделал, как и просила, – отрапортовал он, – аккаунт создан, имя пользователя и пароль тебе на мобильник отправил, насочинял двадцатку фрэндов, создал тебе историю с географией с две тысячи четырнадцатого года, твоя мама с фотографиями помогла…

– Моя мама? – удивилась Кася. – Как ты с ней связался?

– Мы телефонами обменялись, – удивился ее вопросу хакер, – так что аккаунт скромненький, но симпатичный, юзер ты не активный, в Сети зависаешь редко, но пару аватарок я тебе загрузил, двадцатку ссылок для разнообразия, поздравления с днями рождения и прочую чепуху, включил тебя в общество защиты животных, клуб любителей мастифов и защиты исторических памятников. Послал приглашения сотрудникам галереи. Все откликнулись, так что у тебя теперь на четырех друзей больше.

– Спасибо, кстати, на досуге проверь профили всех сотрудников, вдруг найдешь что-то необычное.

– Договорились, – быстро согласился Бодлер и повесил трубку. Разговоры с ним всегда были быстрыми и эффективными, ничего лишнего, только по делу и только с пользой.

Как ни странно, но общение с Алексом подняло Касе настроение, и, не откладывая дело в долгий ящик, она решила познакомиться со своим новым фейсбуковским профилем.

Это она все-таки хорошо придумала – поручить Бодлеру изучить содержание страничек всех сотрудников! Существование социальных сетей все облегчало. Девушка вспомнила Оруэлла с его прозрачными стенами квартир и усмехнулась. Никакого стекла не надо, все послушно сами все в социальную сеть выкладывают, смотри – не хочу, ешь чужую жизнь полной ложкой до отвала. В каждом живет жажда славы, пусть небольшой, но славы. Нам никакой Оруэлл не нужен, сами на публике обнажимся.

Москва, август 1589 года

Настроение у писаря Артемия Фокина сегодня было превосходное. С утра все ладилось как нельзя лучше. Одно к одному, целый гривенник получил от первого же просителя, купца Шубина. Затем свояк, писарь Стрелецкого приказа, выгодное дельце нашел на вечер: всего ничего – две грамоты и одно письмо выправить. А тут еще и непосредственный начальник, Басенков, похвалил за усердие и аккуратность. Для подьячего Фокин всегда старался, если надо, задерживался, по первому слову бросался выполнять поручения. Тятенька ему всегда говорил, что назад оглядываться незачем, а вот вперед смотреть да о будущности своей заботиться всегда надобно. Басенкову все место судьи пророчили, а там Федор мог и для него, своего верного слуги, место подьячего выхлопотать. От приятных размышлений Фокина оторвал голос Басенкова: