Хорошо, что парень умен и не лез ближе без предупреждения, иначе я мог и задеть его ненароком.

У моих ног лежало ровно восемь голов и уже бездыханных посеревших туш, свалившихся в самых несуразных и неестественных позах. Вокруг шелестела опадающая листва, а кроны шумели от усиливавшегося ветра. Такие высокие и могучие деревья, гнулись под гнетом стихии. В воздухе повис резкий запах протухшей крови, смешанный с хвоей и ароматами недавно прошедшего дождя.

Северный пост действительно оказался разгромлен. Дюжина воинов рассталось с жизнью в этом лесу, и их кровь на руках графа Грона. Если бы он только сказал… Я бы прислал отряд на его территории, мать вашу, если ему было настолько противно этим заниматься. Но мои и его люди остались бы живы.

Мы рассредоточились, чтобы отыскать разбредшееся войско, о котором предупреждал гонец, но пока нам встречались лишь небольшие группы нежити. Агрессивные, голодные, жаждущие разодрать любому живому глотку, лишь бы поскорее добыть пропитание. Однако я легко читал на их мордах кое-что любопытное. Растерянность. Они мотали головами, оглядываясь по сторонам и то и дело проверяли свои когтистые, несуразно длинные лапы, упрощая мне задачу. Одолеть рассеянных упырей стало делом принципа. Только вот в глубине души я знал, что мы опоздали. Мы могли сколько угодно прочесывать эту чащу и прорежать ряды нежити – чем, судя по доносящемуся отовсюду звону оружия, и продолжали заниматься мои люди – но кукловода здесь не было. Лич, о котором с таким ужасом рассказывал гонец, ушел. Я больше не чувствовал волны мощной энергии, вообще ничего не чувствовал, кроме смрада гниющей плоти и крови.

Некстати вспомнился легкий аромат лаванды, исходивший от Вари.

Дракон вновь завозился под кожей.

«Нет, не время и не место».

Он хотел расправить крылья, почувствовать под собой потоки воздуха, взмыть ввысь. Но посреди густого леса моя туша будет скорее мешать. И так плохая видимость могла стать почти нулевой с высоты.

«И это главная причина?» – будто насмешливо подняла голову тьма.

«Нет, не главная», – вынужден я был согласиться.

Но никогда я не признаю этого вслух. Граф Роккотор не мог пасть так низко, чтобы после обращения потерять власть над драконом. Я чувствовал, что мог не сдержать его. Другая ипостась – его вотчина, но я мог сколько угодно отрицать это, ведь сознание в обоих случаях оставалось моим. Контроль над животной половиной я не терял с момента первого обращения еще желторотым юнцом около ста лет назад. Однако с той кашей, в которую с недавних пор превратились мои мозги, я опасался худшего. Подавить волю дракона могла лишь более сильная. Но такова ли она теперь у меня? Я не знал ответа на этот вопрос.

Почувствовав мою секундную слабину, тьма вокруг всколыхнулась и устремилась к единственному живому созданию, который замер возле деревьев и с опаской поглядывал на своего господина.

– Стоять, – прошипел я, сверля взглядом молчаливые, но голодные тени.

Клод округлил глаза, но не сдвинулся с места. Не приучен бегать от своего графа. Похоже, мои люди верили в меня куда сильнее, чем теперь я сам. Губы сами собой растянулись в горькой усмешке.

Я вытер истекающий кровью меч об рукав и снова надавил разумом на тени. Те повиновались, но уходили неохотно, будто я отогнал несчастных бедняков от последних крох хлеба.

И только в этот миг я понял, что даже не выпустил тьму, не дал ей поглотить часть добычи, пока разминался с оружием. Неужели я и правда начинал больше полагаться на себя, чем на силы? В моем положении это было неплохим выбором. По крайней мере, я не собирался лезть на рожон и отдавать им свой разум на блюде.