– Знаем, со Скиллудром, – вновь перебил Малыш.

– Верно, – кивнул головой Герет. – Его бойцы должны были напасть на устье Барэндуина и оттянуть на себя часть сил наместника, в то время как мы шли прямиком на столицу.

Фолко невольно вздрогнул – старый маг был прав, говоря о целях ангмарского удара.

– Мы легко смяли арнорскую пограничную стражу на перевале, – продолжал Герет. – Конница засыпала их стрелами, а орки проползли ночью к самому рву и с рассветом полезли на стены. Эти раззявы не успели и глазом моргнуть, как орки уже приставили лестницы и овладели башней. Дальше было легче. Прорвав пограничные засеки, мы пошли к Форносту – нельзя было оставлять его за спиной, и мы, конечно, здорово рисковали, но всё обошлось, у Вождя нашлись верные люди и в самом городе. Кто они – я не знаю, но они сумели перебить стражу у нескольких ворот и захватить участок стены. Дружинников в Форносте мы захватили врасплох… – Герет мечтательно прищурился со столь кровожадным блеском под полуопущенными веками, что хоббит невольно вздрогнул. – Эх, славно погуляли! А потом Вождь собрал всех нас перед воротами, город горит, а он вскочил в седло и сказал: «Первая дверь открыта, вперёд, на Аннуминас, покончим с эльфийскими прихвостнями, отомстим за полёгших, Запад будет наш, а там и с Гондором управимся!» И мы двинулись к столице. – Герет тяжело вздохнул. – Эх, всё же было рассчитано! Всё! И все у нас знали, что наместник бросится со своими тяжеловозами нам навстречу, и даже знали, где он нас будет ждать… Вождь хотел покончить со всеми сразу, и мы так радовались, когда разведка донесла, что враг в одном переходе… Я помню, выезжаем на берег – там речушка была, на том поле, – а впереди конница наместника маячит, думал, сердце из груди выскочит. Да и все решили, что это будет последний бой.

– А потом? – едва заметно усмехаясь, спросил Торин.

– А потом и оказалось, что проклятый наместник куда хитрее, чем думалось! Сообразил, успел вызвать гномов! Не знаю уж, чем он их купил…

– Почему обязательно купил? – негромко сказал Малыш.

– Почему, почему, – зло бросил Герет. – У этих эльфийских подпевал всё продается и всё покупается. И воины в Арноре служат за деньги, и гномов, значит, они чем‑то купили! А ведь с хирдом никто из нас не сталкивался… Впрочем, мы сперва даже не встревожились. Решили: быстро сомнём гномов, тем более что бок свой они оставили открытым, представляете – полезли прямо в лоб?! Да орех‑то крепок оказался! Ничем этот хирд было не пронять. Копейщики они непревзойдённые, и щиты у них больше чем на ладонь не расходились! Пришлось наших пеших спасать, лучших всадников класть… Первую атаку нашу гномы легко отбили, я сам в неё ходил. Скачешь – а перед тобой стена стали да два ряда пик! Что тут с ней поделаешь? Уж мы стрел не жалели, да что толку? Видать, подземную броню ими не пробить. С дружинниками‑то мы бы управились, но они, хитрецы, нам гномов подсунули, а сами взялись за орков да за Могильный народ. Ну и не выстояли те, конечно… А когда хирд до пехоты нашей добрался, – Герет схватился за лицо с неподдельным ужасом, – я такого страха в жизни не видывал! Копьями своими наших мечников насквозь прокалывали. Да и наши копейщики – бьют‑бьют, а что толку? Гномы никого к себе не подпустили, один только раз… один лишь раз дунландцы бросились тоже тесно, щит к щиту, даже копья прошли, так тех сбоку достали! Перебили почти всех… И тогда Вождь скомандовал вторую атаку, решил арканами хирд растащить. Санделло тоже пошёл, хотя обычно он от Вождя – ни на шаг… Вырвали в первый момент одного из хирда, Санделло в брешь бросился, говорят, двоих зарубил, но и его вытеснили… Вот тут‑то я и понял, что всё, не выдюжить. Дружинники тем временем сломили и орков, и людей Могильников, нас начинали окружать… А хазгов было слишком мало. Хотя я видел, что под их стрелами заколебался даже хирд!