По знаку Торина Малыш вновь сунул кочергу в огонь, и человек, со страхом косясь на багровеющее железо, хрипя и дёргаясь, продолжил говорить.

Его звали Эрднар, он был из мелких купецких подручников, что на свой страх и риск рыщут с немногим товаром по порубежью между владениями Лучников, гномов Железного угорья и землями свободных истерлингов, добираясь и до Голубых лесов в Прирунье. Занятие не сулило больших барышей, попасть в гильдию было несбыточной мечтой, а опасности подстерегали на каждом шагу. Как‑то раз его настигли шальные степняки, ограбили, отняли коня, сняли даже одежду, оставив взамен жалкие лохмотья. И если бы не Вождь, Эрднар попросту разорился бы – ведь все сбережения пришлось бы отдать за пропавший товар хозяина. Люди Вождя подобрали Эрднара в степи, одели, дали коня, помогли деньгами… А потом он увидел самого Вождя – и понял, что должен следовать за этим человеком. Его ничто не удерживало в Дэйле – родители давно умерли, братья и сеёстры разлетелись кто куда – кто в Озёрный Город, кто на юг, в новые выселки, основанные королём Тарднаром. Он бросил всё и пошёл за Эарнилом.

Фолко, чувствуя внезапную слабость, невольно покачнулся.

Азарт и ожесточение исчезли, уступив место усталости и опустошённости. Под мифрильной бронёй огнём вспыхнули не пробившие её, но оставившие чувствительный след на теле удары врагов. Кружилась голова, сильно отдавало болью в плече; Фолко пошатнулся и поспешил присесть. Гномы всё ещё топтались возле умолкнувшего пленника. На вопросы о планах Вождя, его дальнейших намерениях он не отвечал, ссылаясь на незнание, и, глядя в его полные страдания глаза, хоббит понял, что тот не лжёт.

– Что значит «ему сладко повиноваться»? – задал он всё время вертевшийся на языке вопрос.

– Сладко повиноваться, и всё тут, – прохрипел пленник. – Пойми, этого не высказать. Главное, ты видишь, что ему ведом путь…

– Куда?! – почти вскрикнул Фолко.

– К хорошей жизни, к славе, к счастью, – не совсем уверенно ответил человек. – Ты говоришь с ним – и знаешь, уверен, что он видит цель. А какова она? Это нам знать пока не дано. Я знаю лишь, чего хотим мы, свободные жители Востока, – мы хотим жить сами по себе, не подчиняясь никаким властителям Запада и не оглядываясь на этих колдунов‑эльфов, которые, говорят, и сейчас ещё мутят воду в Средиземье, хотят главенствовать над всеми! Вождь хочет бороться с ними, он хочет создать новое королевство, где люди займут подобающее им место.

– Разве королевство Лучников не живёт по собственным законам и уложениям? – возразил хоббит. – Разве Гондор вмешивается в ваши дела? Разве предписывает вам закон? Разве облагает вас непосильной данью? И, наконец, разве мощь Соединённого королевства не сдерживает лихих истерлингов?

Пленник не ответил. Скривившись, он вдруг заворочался и застонал. Превозмогая головную боль и мельтешение алых сполохов в глазах, хоббит поднялся с лавки и поспешил осмотреть раненого. На повязке вновь расплывались свежие багровые пятна, пришлось вновь останавливать кровь… Они отошли от потерявшего сознание пленника.

– Что будем делать? – хмуро уронил Торин, угрюмо глядя в узкую бойницу. – Сидеть здесь? Метаться по степи? Идти к Дэйлу? Или же добраться до ближайшего поста, где есть порубежники королевства?

– Как мы можем сидеть здесь, – заговорил вдруг Малыш, – если этот проклятый Олмер уже знает, что мы перебили его людей на посту? Что он немедля сделает, а, как полагаешь? Зачем ему свидетели, да ещё такие, которых он наверняка вспомнит по Сиранонской дороге? Вот что он сделает, скажу я вам: отправит сюда отряд – десятков пять – и выкурит нас отсюда за милую душу! Не‑ет, Торин, не потому меня в хирд не взяли, что глупый, как иные болтают, а из‑за руки! – Он потряс изуродованными пальцами. – Так что, хотя на дворе и холодно, и ветер, но я предпочту оказаться на холоде и ветру, чем попасть здесь, как каменная крыса, в жернова!