– Мы с Глашей помоем посуду! – Ова внезапно вскакивает с места и тащит меня к горе мисок.

Не наша очередь, но откуда ноги растут, становится очевидным сразу же, как Вильф вызывается нам помочь нести до ручья тяжелый мешок. Не очень-то приятное занятие – полоскаться в холодной воде, но отпускаю парочку, как только гном опускает ношу на скользкие камни.

Он только для вида сопротивляется, что нельзя оставлять меня одну. На самом деле, никакой опасности – по всему периметру лагеря выставлен дозор, и в нескольких шагах от ручья тоже. Только крикни – весь клан сбежится на помощь.

Друг закрепляет горящий факел в камнях, чтобы мне не копаться в темноте, и исчезает с Овой за ближайшими кустами. А я вздыхаю, сетуя, почему Олег не догадался положить мне с собой в «саквояж» жидкость для мытья посуды.

Снимаю меховую накидку, чтобы не намочить, и засучиваю рукава. Вокруг, в обозримой близости, никого, но на всякий случай оглядываюсь, прежде чем заправить за пояс полы длинного платья. Не слишком прилично, но никто же не видит. Да и ноги у меня не голые, а в сапогах и теплых, с начесом, леггинсах с Али Экспресса.

Присаживаюсь на корточки и принимаюсь за дело, тихо напевая.

Не успеваю помыть и трех мисок, как что-то меняется.

За спиной осязаю колыхание воздуха – сзади по голой шее идет холодок. Не слышу ничьих шагов, но становится жутко. Вильф со своими шуточками? Поддаться, показать испуг и потом месяц от его подначек страдать?!

– Вы чего так быстро? – говорю нервно и отрывисто, а не твердо, как хотелось бы, за что тут же себя мысленно ругаю: поддаюсь же на провокации.

– Тшш… – шепчут мне в ухо, а рот затыкают огромной ладонью, купируя рвущийся наружу крик.