– Волшебный Язык, хочешь, я сделаю так, что эльфы перестанут на него садиться? – встрял Фарид между Мо и Фенолио.

Пролаза зашипел на старика, как будто учуял в нем причину всего зла, творившегося в мире. А Фарид, не дожидаясь ответа, побежал к позорному столбу, где эльфы уже снова облепили полураздетого мальчишку. Он щелкнул пальцами, и в воздух взметнулись искры. Они опускались на блестящие крылышки эльфов, больно обжигая их, так что крошечные кусаки с яростным жужжанием вспорхнули и роем полетели прочь. Один из стражников схватился за копье, но тут Фарид легким движением нарисовал на стене замка огненного василиска. Стражники оторопело уставились на пылающий герб своего господина, а Фарид отвесил им изящный поклон и неторопливой походкой двинулся обратно к Мо.

– Безрассудное ухарство, дружок! – неодобрительно сказал Фенолио, но Фарид не обратил на него внимания.

– Зачем ты пришел сюда, Волшебный Язык? – спросил он тихо. – Это опасно!

Но глаза у него блестели. Фарид любил опасные приключения и любил Мо за то, что тот сделался Перепелом.

– Тут есть несколько книг, на которые я хочу взглянуть.

– Книг? – Фарид посмотрел на него с таким недоумением, что Мо невольно улыбнулся.

– Да, книг. Особенных книг.

Мо поднял глаза к самой высокой башне замка. Мегги подробно описала ему, где находится мастерская Бальбулуса.

– Что поделывает Орфей? – Мо покосился в сторону стражи. Солдаты рылись в подводе мясника и, похоже, сами не знали, что они там ищут. – Он, я слышал, все богатеет и богатеет.

– Уж это точно! – Фарид тихонько погладил Мегги по спине.

В присутствии Мо он старался обходиться незаметными нежностями. Фарид очень уважал отцов. Но от Мо, конечно, не укрылось, как Мегги покраснела.

– Богатеть-то он богатеет, а для Сажерука так ничего и не написал. В голове у него одни клады и всякая невидаль, которую можно продать Зяблику: рогатые кабаны, золотые левретки, крылатые пауки, лиственные человечки…

– Крылатые пауки? Лиственные человечки? – Фенолио с ужасом посмотрел на Фарида, но тот не обращал на него внимания.

– Орфей хочет с тобой поговорить, – сказал он на ухо Мо, – о Белых Женщинах. Не отказывай ему! Пожалуйста! Может быть, то, что ты знаешь, и правда поможет ему вернуть Сажерука!

Мегги увидела сочувствие на лице Мо. Как и она сама, отец не верил, что Сажерука можно вернуть.

– Глупости, – сказал он, невольно потрогав место, куда попала пуля Мортолы. – Я ничего не знаю. Только то, что знают все.

Стражники пропустили мясника, и один из них глядел теперь в сторону Мо. На стене замка все еще пылал василиск, нарисованный Фаридом.

Мо повернулся спиной к солдатам.

– Слушай, – еле слышно сказал он Мегги, – я не должен был тебя сюда приводить. Пожалуйста, останься с Фаридом, пока я схожу в замок. Он проводит тебя к Роксане, а я приду прямо туда за тобой и Резой.

Фарид обнял Мегги за плечи.

– Конечно иди! Я за ней присмотрю.

Мегги сердито сбросила его руку. Ей неприятно было отпускать Мо одного, хотя в глубине души ужасно хотелось остаться с Фаридом. Она так по нему скучала.

– Присмотришь? Кто тебя просит за мной присматривать? – спросила она резче, чем сама хотела.

Какой дурой делаешься, когда влюбишься!

– В присмотре Мегги не нуждается, это правда. – Мо мягко вынул у нее из рук поводья. – Мне кажется, она чаще присматривала за мной, чем я за ней. Я скоро вернусь, – сказал он дочери. – Обещаю. Маме ни слова, ладно?

Мегги молча кивнула.

– Не волнуйся! – заговорщически шепнул Мо. – В песнях говорится, что Перепела всегда сопровождает его красавица-дочь. Поэтому без тебя я буду вызывать гораздо меньше подозрений.