В дверном проеме появляется полосатый кот, обнюхивает мои ноги, переводит вопросительный взгляд на Макса. В одном взгляде этого хвостатого мерзавца больше осознанности и понимания мира, чем в сотнях тысяч фоточек гламурных девочек и мальчиков из «Инстаграма».

В конце концов, я не выдерживаю, делаю шаг к Максу.

- Дай, - говорю отрывисто и хрипло, в этот момент даже не подозревая, что произношу эти слова с интонацией Янга.

Ватный тампон, пропитанный перекисью, оказывается в моих руках. Касается загорелой кожи, стирая уже потемневшую кровь.

Воздух становится вязким. Я чувствую, что Макс напряжён, хоть он и не пошевелил пальцем. Хищник замер. Хищник напряжён. В любой момент готов кинуться и вцепиться в горло.

Жесткие волоски щетины покалывают мои пальцы, жар от кожи обжигает, мне почему-то становится тяжелее дышать.

Макс близко. Я всё ещё помню жесткий захват на своём запястье и не собираюсь забывать его. И взгляд, полный притушенной ярости. И шепот, от которого становилось не по себе.

Я стою в клетке с хищником. Один на один. И адреналин будоражит не хуже, чем алкоголь. Я не знаю реакции этого зверя. Но мне нравится смотреть на него: на сильное гибкое тело, на расцветающие шипами и демонами татуировки на руках и плечах, и на кровь на лицо тоже нравится смотреть.

Кот издает протяжное мяуканье. Макс вздрагивает и переводит взгляд на питомца.

- Пират, ты…

- Так лучше, - сообщаю я, быстро заканчивая начатое. – Теперь нужен ещё лейкопластырь.

- Сразу в мумию. – Он перехватывает мою руку, чуть сощуривает глаза. – Достаточно, доктор Грот, вы сделали всё, что могли. Пациент больше не хочет.

«Ну и дурак», - едва не слетает с моего языка, однако я только пожимаю плечами.

Большой мальчик. Сам разберется.

Аккуратно высвобождаю руку и выхожу в коридор. Пират смотрит на Макса, как на больного. Потом поворачивается и следует за мной. Кажется, на уровне инстинктов чует, что случайно появившаяся в доме женщина может накормить. Ну или хотя бы приласкать совсем не так, как это делают грубые мужланы.

Я присаживаюсь на корточки и начинаю ворковать с Пиратом. Глажу по голове и спине, чешу за ушками. Кот начинает оглушительно мурлыкать, маленький трактор, модель «Полосатый».

- Ну охренеть, - мрачно комментирует происходящее Макс. - Уже и кот меня предал.

Я ничего не говорю, сохраняя невозмутимое выражение лица. Делаю вид, что всё идет так, как запланировано. Хотя на самом деле всё куда проще: я просто понятия не имею, что делать дальше.

Поэтому не особо сопротивляюсь, когда Макс всё решает сам.

- Нужно выпить, - говорит он. – Дезинфекция не только снаружи, но и внутрь.

Изначально хочется запротестовать. Не собираюсь пить… Но Пират нагло тычется в мои колени, требуя ласки, я теряю равновесие. А Макс вовремя оказывается рядом и помогает встать.

Через некоторое время я сижу на чужой кухне, пью кофе с коньяком и смотрю на мужчину, которого ещё совсем недавно готова была размазать по стенке. Фигурально выражаясь. Ибо то, что Макс не слабак, было ясно даже на фотографиях, не то что стоя рядом с ним.

Кофе горчит, коньяк тоже. Но хмель не берет, всё уходит на покрытие эмоций, на успокоение расшатанных нервов. Стресс никуда не ушёл, просто затаился ядовитой змеей, выжидая, когда придет подходящее время, чтобы укусить как можно сильнее.

«Назову какой-нибудь текст «Чаепитие на окровавленных джинсах» и напишу, что по реальным событиям», - мелькает шальная мысль.

Странное название больше привлекает, чем отталкивает. Мой читатель привык, что у меня всё… странное. Непонятное. Заставляющее сломаться шаблон.