– Потому что у любого спасения есть побочные эффекты, Лиз, – грустно улыбнулся друг. – Нельзя просто так восстановить мертвые ткани, давая им жизнь. У любого чудодейственного средства есть последствия. Некоторым эта дрянь вообще не помогает. Люди, у которых слишком сильный иммунитет, например. Не зря же его назвали Штамм 13. Это не целительный укол. Прежде, чем выпустить небольшую партию, ученые провели тринадцать исследований, двенадцать из которых не увенчались успехом. И более того, подопытные рядовые умирали. Поэтому такое название, Саламандра.

Друг улыбнулся при упоминании моего прозвища, которое прицепилось ко мне со времен Ирака.

– После того, как я ввел себе сыворотку, оставалось два исхода – либо смерть, либо выздоровление. И как видишь, я стою здесь. Думаю, это из-за того, что после ранения мой иммунитет сказал мне «до свидания».

– Но скажи мне на милость, – возмутилась я. – Почему тебе можно ее использовать? А мне нет? Ты меня чуть не убил, когда увидел эти чертовы отметины! – я возмущенно вскрикнула, ударяя его в плечо и потирая шею в том месте, где наверняка остались следы его пальцев. Это было несправедливо, учитывая, что сывороткой я даже не пользовалась.

– Потому что я солдат, мы можем законно достать сыворотку, хотя это и не просто. Но откуда она у тебя? – снова разозлился Крис, скрещивая руки на груди. – Об этом не говорят, но в армии есть дезертиры и предатели. Причем эти ребята из элитных войск. Они воруют Штамм 13 и перепродают на черном рынке, преумножая возможности картелей, банд и синдикатов. Эта дрянь стоит нереальных денег, позволить ее себе могут лишь единицы.

– Но я тебе клянусь, Кристофер, я ничего себе не колола!

– Как тебя ранили?

– О Господи… – я закатила глаза, усаживаясь в угол ринга. Это была самая отстойная тренировка в моей жизни. Я не хотела рассказывать Родману о своем прошлом, но избежать этого теперь явно не получится. – Мы с Сэмом вели дело маньяка, который убивал девушек, но вскоре узнали, что делал это вовсе не маньяк. Хотя может, отчасти так и было. Одна наемница, которая работала на картель, по приказу главаря убирала предательниц, казнила их ужаснейшим способом. Мы поймали эту девчонку, сейчас она в тюрьме. Голову другого наемника прислали в полицейский участок в коробке, и мы до сих пор не знаем, кто его убил. Еще один … – я заметно замешкалась, не зная, что сказать дальше, Крис нахмурился. – Еще один его наемник тоже погиб. Я убила его.

– Ты убила? – уставился на меня друг.

– Это вышло случайно, я увидела, как он наставил оружие на Сэмуэля, и среагировала моментально. Я не хотела его убивать, – грустно, почти обреченно, добавила я. – И тогда главарь пришел за мной, – я указала на свой шрам. – После этого я несколько дней пролежала в коме, но когда очнулась, понемногу пошла на поправку, врачи сказали, что это чудо. Вскоре я выписалась и открыла свое детективное агентство. И вот веду расследования. У меня в команде моя помощница Робин и юный хакер Чарли, мы даже вроде как сдружились. Теперь ты все знаешь.

– И неужели у тебя ни разу не вызвало подозрений твое скоротечное улучшение здоровья? – друг уселся рядом, рассматривая мое лицо, будто все еще старался поймать на лжи.

– Издеваешься?! – воскликнула я. – Да я до сих пор пожинаю плоды тех гребанных дней! Все эти два года я сидела на снотворных, антидепрессантах, не говоря уже о других сильнодействующих препаратах, которые мне периодически назначает мой психотерапевт!

– У тебя посттравматический синдром? – грустно спросил Крис, придвигаясь ближе. Он сидел совсем рядом, касаясь своим плечом моего.