- Мы опоздаем, - попыталась снова поспорить Ариадна, внутренне уже подготовившая себя к акции молчаливого протеста в школе.

- Все равно еще ждать Марию, - отрезала Лиска. – Я хочу сообщить ей новости перед уроками. Она будет в восторге!

- Еще бы, - улыбнулась Ариадна.

5. Глава 4. Микея. Нарушенный запрет.

Она действительно отчаянно нуждалась в нескольких часах сна. Впервые за несколько дней руки не болели, благодаря обезболивающей мази. Доктор отругал ее за позднее обращение и выдал официальную справку, позволяющую не работать три дня. Микея и рассчитывать не могла на такое счастье, хотя ее и тревожило, что она не получила до сих пор ни одного сообщения от Дивии.

Страшно было, что та придумала какую-то каверзу в отместку за утреннее. Впрочем, вряд ли: Дивия же не знала, что это она так подставила ее, размышляла Микея. С виду Цесин просто случайно вернулся и выказал недовольство вроде как им обеим. Какой же он все-таки милый… в доброту этого человека просто невозможно было поверить – удивительно, почему же его все-таки так боятся студенты?

С этими мыслями Микея заснула в гостиной, чтобы проснуться от тихого звука открывающейся двери. Как ни старался Цесин не шуметь, она мгновенно подняла голову и села на диване, держа плед у груди и позевывая.

- Как ты? – негромко спросил он, опускаясь напротив нее.

- Лучше, - улыбаясь, ответила она. – Спасибо, что разрешил поспать здесь.

- Я был только рад. Готова перекусить? Я зверски голоден.

- Еще бы, - снова улыбнулась она. – Я уж вообще не помню, когда ела последний раз.

Цесин с досадой цокнул языком:

- Я должен был предложить тебе еще утром.

- Не переживай об этом, - быстро сказала она, смущенно поправляя одежду и приглаживая растрепанные волосы. – Я выгляжу ужасно, да?

- Ты выглядишь выспавшейся. И мне это нравится, - сказал он и поднялся, чтобы заказать еду.

- Знаешь, когда я впервые попала в твою квартиру, думала, здесь живет какой-нибудь советник, - призналась она, наслаждаясь обедом с Цесином.

- Здесь живут парочка по соседству, - кивнул он. – Я купил эту квартиру на премию от правительства, когда получил «профессора».

- Твои исследования просто невероятные. Я тогда все взахлеб читала, без разбору, когда они вышли, - призналась Микея, ожидая, что ему это будет приятно, но внезапно лицо Цесина превратилось в застывшую маску, а губы искривились насмешливой улыбкой:

- Знаешь, чего я очень не люблю, Микея?

- Чего? – спросила она, не донеся ложку до рта. Ее лицо вытянулось. От его тона повеяло холодом, который не был оправдан, чем бы то ни было. Что она такого сказала?

- Я не люблю, когда врут, пользуясь тем, что эмоции заблокированы. Даже если врут для того, чтобы сделать собеседнику приятно, - резко бросил Цесин – в его глазах плескался искренний гнев.

- Это нелепо, - вырвалось у нее со смешком, и она решительно положила ложку, глядя ему в лицо, - с чего, скажи на милость, ты решил, что я лгу?

- Мои исследования вышли двенадцать лет назад. Тебе было тринадцать.

Он сверлил ее обвиняющим взглядом, который, возможно, и напугал бы ее, если бы она лгала, как он думал, вот только Микея не лгала.

- И что? – спокойно спросила она, наклонив голову.

Цесин снова сузил глаза и осекся. В его взгляде мелькнуло сомнение.

- Валяй, проверь. Я не могу снять блоки, но ты можешь просканировать, и тогда узнаешь наверняка. Я разрешаю, - с легким вызовом предложила она.

Ее собеседник изменился в лице, а потом на нем отразилось чувство вины. Наконец, Цесин опустил глаза: