Наверху, вдоль зубцов крыши, послышался топот ног нескольких людей. Раздались оклики часовых и пароль – караул сменился.
Как раз в это время Дик услышал какое-то царапанье в дверь; звук этот стал громче и наконец раздался шепот:
– Дик, Дик, это я!
Дик подбежал к двери, отворил засов и впустил в комнату Мэтчема. Мальчик был очень бледен. В одной руке он держал лампу, в другой – обнаженный кинжал.
– Закрой дверь, – шепнул он. – Скорее, Дик! Этот дом полон шпионов: я слышал, как они шли за мной по коридору, я слышу, как они дышат за стеной.
– Ну, успокойся, – сказал Дик, – дверь заперта. Мы в безопасности на некоторое время, если можно быть в безопасности в этих стенах. Но я от всего сердца рад видеть тебя. Клянусь мессой, я думал, что тебя уже нет в живых. Где ты скрывался?
– Это все равно, – ответил Мэтчем. – Раз мы встретились, то какое дело до этого? Но, Дик, открыты ли у тебя глаза? Говорили тебе о том, что будет завтра?
– Не говорили, – ответил Дик. – Что же будет завтра?
– Завтра или сегодня ночью, не знаю, – сказал Мэтчем, – но, во всяком случае, они покушаются на твою жизнь, Дик. У меня есть доказательства: я слышал, как они шептались; они почти сказали мне это.
– Вот как! – сказал Дик. – Я и сам думал об этом.
И он подробно рассказал все, что случилось за этот день. Когда он покончил с рассказом, Мэтчем встал и в свою очередь начал рассматривать комнату.
– Нет, – сказал он, – не видно никакого входа. Но, наверное, он есть. Дик, я останусь с тобой. Если ты должен умереть – я умру с тобой. И я могу помочь тебе – взгляни! Я украл кинжал, я сделаю все что могу! А между тем, если ты нашел какой-нибудь выход, какую-либо лазейку, через которую мы могли бы выйти, или окно, через которое можно спуститься, я с радостью встречу всякую опасность и убегу с тобой.
– Джек, – сказал Дик, – клянусь мессой, Джек, ты самая хорошая, самая верная и храбрая душа во всей Англии! Дай мне твою руку, Джек.
И он схватил руку друга.
– Вот что я скажу тебе, – начал он. – Тут есть окно, через которое спустился посланник; веревка, должно быть, еще в комнате. Это все-таки надежда.
– Тс-с! – сказал Мэтчем.
Оба прислушались. Внизу, под полом, послышался какой-то звук, потом прекратился и возобновился опять.
– Кто-то ходит по комнате внизу, – шепнул Мэтчем.
– Нет, внизу нет комнаты, – возразил Дик, – мы под часовней. Это ходит по тайному коридору мой убийца. Ну, пусть идет – плохо ему придется! – И он заскрежетал зубами.
– Потуши лампы, – сказал Мэтчем. – Может быть, он чем-нибудь выдаст себя.
Они потушили обе лампы и притаились не дыша, словно мертвые. Шаги внизу, хотя и очень тихие, были ясно слышны. Они то приближались, то удалялись; наконец послышался громкий скрип поворачиваемого в замке ключа и наступила продолжительная тишина.
Шаги послышались вновь, и вдруг в отдаленном углу комнаты через щель в стене показался свет. Он становился все ярче: отворилась подъемная дверь, впустив поток света. Видна была сильная рука, поднимавшая дверь. Дик поднял свой арбалет в ожидании, что покажется и голова человека, которому принадлежала рука.
Но тут произошла остановка. Из дальнего угла дома послышались крики; сначала один голос, потом два, а затем и много голосов повторяли одно и то же имя. Этот шум, очевидно, встревожил убийцу – подъемная дверь была опущена на свое место, шаги еще раз раздались внизу, как раз под тем местом, где находились мальчики, и затем замерли вдали.
Наступила минутная передышка. Дик глубоко вздохнул и тут только прислушался к суматохе, помешавшей нападению, которая все увеличивалась, вместо того чтобы уменьшаться. По всему дому раздавалась беготня; двери с шумом распахивались и закрывались, и над всем этим гамом возвышался голос сэра Дэниела, звавшего какую-то Джоанну.