После перебазирования 4-й шап вошел в состав 11-й сад, которая была основательно потрепана уже в первые дни. Так, лишь в течение первого дня войны она лишилась 127 из 199 имевшихся в ней на тот момент самолетов. При этом 2 июля полк получил от командующего Западным фронтом маршала Тимошенко благодарность за уничтожение девяти переправ через Березину.

В течение 2–3 июля полк вылетал на штурмовку вражеских колонн, продвигавшихся по шоссе Бобруйск – Рогачев – Кричев – Рославль. Обратно не вернулось еще четыре Ил-2, в числе погибших пилотов был замполит 1-й эскадрильи 34-летний старший политрук Серафим Дрюков. Три штурмовика сбили зенитки, а один – командир 5-й эскадрильи JG51 обер-лейтенант Ханс Колбов. «Мессершмитты» этой эскадры действовали из Бобруйска, а со 2 июля – и из Старо-Быхова, оставленного 4-м шап.

3 июля Генеральный штаб Красной армии выпустил директиву о нанесении ударов по немецким аэродромам. Соответственно майор Гетьман получил приказ силами своего полка атаковать аэродром в Бобруйске. По имевшимся данным, его использовали сразу несколько эскадр люфтваффе, в том числе бомбардировочных. Нашедшиеся очевидцы утверждали, что немцы чувствуют себя в полной безопасности и самолеты стоят на летном поле без маскировки, почти вплотную друг к другу.

К этому моменту в 4-м шап имелось уже только девятнадцать пригодных для полетов Ил-2. На рассвете 4 июля все они двумя группами поднялись в воздух. Первую группу вел лично Гетьман, а вторую группу – его заместитель по строевой части майор К. Почему фамилия последнего не указана полностью, станет ясно несколько ниже. На подходе и над самим Бобруйским аэродромом штурмовиков встретил сильнейший зенитный огонь. Особенно досталось ведущему звену. Были сбиты оба ведомых майора Гетьмана: замполит 4-й эскадрильи 26-летний старший политрук Владимир Василенко и командир 3-й эскадрильи 27-летний капитан Николай Саталкин. Их горящие самолеты упали в лес.

Ил самого командира полка получил сильные повреждения. Мотор давал перебои, летчика заливало маслом, хлеставшим из перебитых патрубков, а за самолетом тянулся отчетливый дымный шлейф. Однако, несмотря на все, «горбатый» держался в воздухе. Когда Гетьман дотянул до аэродрома и приземлился, то оказалось, что попаданием зенитного снаряда заклинило фонарь. Чтобы открыть его, пришлось прибегнуть к помощи молотков и ломиков. Техники помогли выбраться своему командиру из кабины. Он был весь с ног до головы залит маслом и тяжело дышал.

Согласно советским данным, в ходе первой штурмовки аэродрома в Бобруйске удалось вывести из строя взлетно-посадочную полосу и уничтожить сразу 22 немецких самолета. Затем 5–9 июля пилоты 4-го шап во главе с майором Гетьманом еще трижды атаковали тот же аэродром. Авиаразведка определила, что в ходе четырех налетов «горбатые» в общей сложности уничтожили и сильно повредили 66 самолетов люфтваффе, в том числе 23 бомбардировщика и 43 истребителя.

Именно эти цифры позволили расценить действия командира 4-го шап майора Гетьмана, руководившего ударами, как исключительно успешные, и он был представлен к званию Героя Советского Союза. Однако эффективность ударов полка по Бобруйскому аэродрому, отмеченная в официальных документах, была весьма и весьма завышенной. Даже из полигонных испытаний Ил-2 и результатов работы специальных комиссий штабов ВВС фронтов, воздушных армий и НИИ ВВС, анализировавших боевое применение штурмовиков, следовало, что 4-й шап в ходе четырех бомбоштурмовых ударов мог уничтожить и повредить не более тридцати самолетов люфтваффе. Причем это теоретически, а в боевых условиях эта цифра должна была быть еще меньше.