Спустя несколько минут на территории появляется ещё несколько автомобилей, на этот раз с полицейскими в синих рубашках. Они общаются с Маркусом, между тем, как я продолжаю наблюдать за происходящим через окно и наслаждаться ещё не совсем остывшим латте, щедро сдобренным корицей… Кто вообще повседневно пьет латте с корицей?  

Глупый вопрос. Ведь я точно знаю ответ.

Он - тот же самый, что служит ответом и тысяче других вопросов, не дающих мне спать по ночам на протяжении уже более года.

Маркус Грин.

Вот уже несколько часов подряд в моих лёгких застрял этот аромат кофе и корицы, исходящий от мужчины. Почувствовала его с того момента, как только впервые приблизилась к англичанину. И, сколь бы ни пыталась абстрагироваться от этого пронизывающего ощущения, оно всё равно буквально обволакивает меня незримой пеленой, въедающейся в нутро.

Хуже всего то, что почему-то начинает казаться - куда бы я ни делась после, как бы далеко ни был от меня Маркус Грин - терпкий запах навсегда останется со мной. Но так быть не должно. Ни в коем случае. Как минимум потому, что это начинает мне нравиться… А я начинаю сомневаться. Абсолютно во всём, в чём была стопроцентно уверена ещё какие-то сутки назад.  

Когда-то я провела сотни бессонных ночей, разглядывая идеальные волевые черты лица этого мужчины, запечатленные на фотографиях. У меня таких было даже не десятки. Сотни. Я смотрела и смотрела на них, словно безумная, чувствуя, как в душе зарождается ядовитая ненависть к жестокому бессердечному зверю, прячущемуся за фасадом обычного мужчины, занимающего высокое положение в обществе.

Однако теперь ненависти я совсем не испытывала, сколь бы отчаянно ни пыталась искать её в себе, - лишь силу притяжения, что, подобно магниту, вынуждает изучать каждый жест и изгиб силуэта, от которого так и веет силой, источающей угрозу одним фактом своего существования. Ту самую, способную погубить и признать, что этот магнетизм влияет и на меня.

Наверное, именно поэтому становится действительно страшно.

Нет, я боюсь не самого Маркуса. Того, о чём задумываюсь сейчас.

Всё не так должно было быть. Гораздо проще. Никаких эмоций. Он использует меня - я использую его, беру что необходимо и заставляю расплатиться за свершённые грехи. А теперь... Почему я вообще об этом думаю? Ведь не должна... Но и Грин совсем не выглядит, как слетевший с катушек психопат.

Хотя, возможно, стоило бы просто прекратить бездумно пялиться на него и вспомнить о том, что всё, что в нём есть сейчас внешне - полная фальшь. Точно такая же, какой прикрываюсь я сама. Но я не в силах сделать этого - перестать вновь и вновь смотреть на англичанина. Изучать. Не только его самого, но и то, каким образом я воспринимаю его в настоящем, а не с чужих слов. Ведь Маркус Грин не кажется действительно жестоким. Властным - да. Немного высокомерным. Расчётливым. Слегка отстранённым. Знающим себе цену. Но не истинно жестоким. Во всяком случае, не тем, кто мог бы быть способен изувечить до смерти двенадцать женщин.

- О чём задумалась, цветочек? - вырывает из пелены тяжких раздумий голос того, чей образ никак не выходит из моей головы.

Погрузившись в длительное самокопание, и не заметила, как полицейские уехали, а брюнет вернулся в дом.

Чёрт, мне нужно собраться! Перестать быть такой рассеянной!

- О тебе, - признаюсь честно, обернувшись. - Ты кажешься... Нормальным. То есть... Иногда мне начинает казаться, что ты и я... Будто не было никакого аукциона, - выдаю как есть.

В конце концов, глупо полагать, будто я могла бы реально получить менее чем за сутки два оргазма с кем-то вроде того же нелицеприятного толстосума, у колен которого сидела обнажённая азиатка на поводке. Тем более, что заслуга в этом явно принадлежит по большей части стоящему передо мной, а не только моему исключительному самовнушению.