Сказанное доказывает одно: происходило не ухудшение качества китайского солдата, а снижение пассионарности той системы, которая возникла еще в VII в., создала блистательную империю Тан, вторично отбилась от варваров в X в., при начале империи Сун. Но сейчас-то был конец XII в. Маньчжуры легко оказались победителями на восточных фронтах и потерпели поражение лишь в борьбе с монголами, которых было в четыре раза меньше и которые к тому же, в отличие от маньчжуров, представляющих собой монолитное целое, были раздроблены.

Поражение маньчжурам было нанесено монголами в 1135 г. где-то в Восточной Монголии: топоним, известный по источникам, не идентифицируется. Маньчжурам или чжурчжэням пришлось подчиниться условиям монголов и заключить с ними мир на основе уплаты дани. Ну а что должны были сделать маньчжуры после того, как они отделались от войны с Китаем и заключили с ним мир в 1141 г.? Естественно, избавиться от уплаты дани и стараться потеснить своих противников, которые помешали им сделать главное: одержать окончательную победу, когда ударили в тыл.

Был для этого простой способ – ввести рознь и междоусобие в неорганизованные монгольские племена и перебить их, как поступили североамериканские колонисты с индейскими племенами Флориды, Луизианы и Прерий. Так же, впрочем, поступали буры с зулусами и бечуанами в Трансваале, на юге Африки, а в глубокой древности так поступил Каин с Авелем, причем Каин отделался чрезвычайно легким наказанием – высылкой в страну Нод, где он спокойно женился и оставил многочисленное потомство, которое весьма энергично развивало технические знания, доведя прогресс до того, что произошел потоп. Чжурчжэням подобные успехи даже не снились, но это не их вина: они делали все, что могли…

Китайский историк XIII в. по этому поводу сообщает следующее: «Цзиньский (чжурчжэньский) глава с испугом воскликнул: „Татары (общее название кочевых племен в XII в.) непременно будут причиной беспокойства для нашего царства“. Поэтому он отдал приказание немедленно выступить в поход против их отдаленной и пустынной страны. Через каждые три года отправлялись войска на север для истребления и грабежа: это называлось „уменьшением рабов и истреблением людей“. Поныне еще в Китае помнят, что за двадцать лет перед этим в Шаньдуне и Хэбэе в чьем доме не было куплено татарских мальчиков и девочек. Это были все захваченные в плен войсками. Те, которые в настоящее время (XIII в.) у татар вельможи, тогда (XII в.) по большей части были уведены в плен… Татары убежали в Шамо (пустыню), и мщение проникло в их мозг и кровь…»

Вот причина ожесточения монголо-чжурчжэньской войны, закончившейся в 1235 г., причем северные чжурчжэни или маньчжуры, сдавшиеся монголам еще до падения Пекина в 1215 г., сохранили не только жизнь, свободу и имущество, но даже получили право служить в монгольской армии и составили в ней отдельный корпус – тумэн. Именно их называли авторы «Слова о полку Игореве» и «Задонщины» ныне забытым словом «хины», от названия их империи Кин – Золотая, а в современном произношении – Цзинь. Именно чжурчжэни составили осадный корпус в войсках Батыя во время западного похода, и тысяча их осталась в Золотой Орде. Вспомним, что в конце XIV в. Мамая называли «хиновином».

Чжурчжэньские войска всюду оставили по себе злую память. Особенно в Китае. Автор цитированного выше текста называет их «цзиньские разбойники» и с сочувствием пишет о победах монголов над чжурчжэнями. Большинство китайских хронистов описывают войну монголов с чжурчжэнями лаконично и сухо, как и все прочие войны между варварами. Они не защищают и не осуждают ни тех, ни других. Они объясняют. «Тэмуджин (Чингисхан) ненавидел (цзиньцев) за их обиды и притеснения и потому вторгся в пределы (Цзинь). Все пограничные округа разгромлены и вырезаны… Разбойники говорили татарам: „Наше государство, как море, а ваше государство, как горсть песка. Как же (вам) поколебать (наше государство)!“ У татар и доныне все – и стар и млад – помнят эти слова». Так говорится в книге «Мэнда Бейулу», или «Полное описание монголо-татар», изданной в Москве в 1975 г.