– Проклятье! – Глядя, как вечернее солнце неумолимо опускается за крепостную стену, Одиночка сквозь зубы выругался. – Знаешь, магиер, у меня такое ощущение, что я по доброй воле залез в пасть дракона. Гнилое это местечко! И рожа у доброго мастера Дела зловредная.

– Уедем завтра. – Корон не стал говорить, какие предчувствия одолевают его самого.

Опершись о перила, они стояли на верхней галерее и наблюдали за расхаживающими по двору солдатами.

– Какого дьявола этот Дел Гремен вообще пожелал нас видеть? Он же так ничего и не спросил! У меня хреновое предчувствие, магиер. Я даже не уверен, что провести ночь здесь безопаснее, чем в долине по соседству с нечистью.

– Что тебя беспокоит?

– Говорю же: морда у этого Гремена больно уж хитрая. А его чернокожие приятели вообще доверия не вызывают. Сколько по Пограничью хожу, ни разу мариозе не встречал, а тут, в богом забытом форте – сразу трое. Точно тебе говорю, неспроста. К тому же пристройка, куда пускают только своих…

Звук гонга известил, что пришло время ужина. Воины, оживленно переговариваясь, потянулись в главную башню. Корон заметил, что все новобранцы, которых прислал лендлорд, были без оружия, и закусил губу. Само по себе это ничего не означало. Так же как присутствие мариозе. Так же как недомолвки Робина Маклеса. И таинственная пристройка к главной башне. И крылатый тролль. И все его подозрения…

– По крайней мере, на ужин нас приглашали. Завтра нам потребуются силы.

– Лишь бы яду не сыпанули. – Одиночка бодро зашагал по ступеням. Корон только покачал головой.

В главном зале было гулко и душно. Телятину к ужину жарили тут же, в двух очагах с огромными вертелами, воздух был наполнен запахом горелого жира. Корон и Одиночка огляделись. Убранство отличалось спартанской простотой. Длинные трапезные столы, лавки да большой выцветший гобелен на стене, рассказывавший о неизвестном подвиге безымянного героя, – вот и вся обстановка. Унылую картину довершали закопченные до черноты балки перекрытий, гнилая солома на полу и пара тощих собак, плотоядно урчащих в ожидании объедков.

– Не слишком впечатляет. – Корон кашлянул.

– Точно. И гобелен надо бы заменить.

Кто-то из вошедших грубо толкнул Одиночку плечом, но, увидев секиру у него за поясом, испуганно отпрянул. Одиночка поймал нахала за рукав.

– Эй, приятель, куда здесь садятся гости мастера Гремена?

От зверского оскала тот вконец потерялся и ткнул пальцем в сторону очагов.

– Милорды, рад видеть вас! – В гомонящей толкотне мелькнуло лицо Робина Маклеса. – Вы правильно сделали, что пришли сразу после гонга. С провизией в форте пока не очень, опоздавшим достаются объедки.

– Мы полагали, милорд, хранитель заботится о гостях. – В голосе Корона послышалась ирония. На лице ясновидца появилось неопределенное выражение.

– Конечно… но у него столько важных дел… – Он покрутил головой, явно опасаясь быть услышанным, но люди не обращали на него внимания, торопясь занять места за столами. Одну из готовых туш уже сняли с вертела, и здоровяк в кожаном колете отсекал от нее изрядные порции. За столами ели прямо руками, стряхивая текущий по пальцам сок под лавки. Под одобрительные крики двое воинов выкатили на помост бочку с вином. Пир начинался.

Маклес обеспокоенно глянул на быстро уменьшающуюся тушу.

– Нам следует поторопиться, иначе достанутся… не самые лучшие куски. Я позабочусь о чистых мисках, – добавил он, заметив на лице Корона брезгливое выражение.

Они с трудом пробились к жаровням. Маклес кого-то окликнул и на минуту исчез, потом вернулся с подносом относительно чистой посуды. Вскоре все трое уже сидели за столом. Широким жестом Одиночка смахнул на пол следы былых трапез и принюхался к жаркому.