Новости действительно были плохими.

– Суицидов не зафиксировано, – вынужденно признал следователь Гаврилов, – но жизнь этих девочек изменялась кардинально: оргии, беспорядочные половые связи, иногда наркотики и алкоголизм.

– Не вижу тут ничего удивительного. – Вечно голодный Муравьев распаковал ланч-бокс. – Девочек он выбирал всегда молоденьких, неопытных. Причащал их к радостям секса, одаривал дорогими подарками и деньгами, малышки начинали чувствовать вкус сладкой жизни с этим Сантеро, и вот результат – продолжают жить на полную катушку.

Лара сникла от таких известий. Ее-то молоденькой и неопытной, конечно, не назовешь, но в искреннюю симпатию этого сногсшибательного красавца она теперь не верила. Гаврилов заметил упадническое настроение адвокатессы:

– Не вешай нос, Савельева! Где эти юные дурочки – и где ты! Перевоспитаешь и к юбке своей навечно пришьешь, будет муж не хуже прочих!

Тут дверь с шумом распахнулась, и вихрем влетела Карина Исоян:

– О-о-о!!! Ларка!!! Это твой шикарнейший брюнет убеждает нашу Ритулю, что ему жизненно необходимо забрать свою женщину из следственного отдела? Предупреждаю – почти убедил, скоро здесь будет. Ты где его нашла?! Я видела фото с приема, но в жизни он еще сногсшибательнее, чем на фото! Какого дьявола ты торчишь здесь с этими хлюпиками, – (сотрудники прокуратуры насупились: они регулярно посещали спортзал, между прочим, и на хлюпиков никак не походили!), – когда тебя такой мачо дожидается?!

Гаврилов ворчливо заметил:

– Рыльце в пушку у этого мачо! Девочек наивных любит окрутить и бросить.

Карина отмахнулась сумочкой от таких проблем:

– Лара не наивная девочка, сама кого хочешь бросит. Лихо ты позавчера своего Сергея опрокинула – мне в красках твое мелодраматическое представление расписали, сочувствовали тебе, бедной, очень сильно. И не стыдно тебе, Савельева?

Лара пожала плечами, но ответить не успела: дверь распахнулась вторично, и на пороге возник Дамиан.

– Лара, ты не успеешь пообедать, – ласково заметил он, обводя всех находящихся в кабинете предостерегающим взглядом.

Лариса попрощалась с коллегами и отбыла в ресторан.

Столик у Дамиана был заказан в отдельном кабинете, отгороженном от общего зала зеленой стеной вьющихся растений. Тихо скользили официанты, звучала ненавязчивая приятная мелодия. Дамиан поднял бокал амонтильядо:

– За знакомство!

Лара пригубила сладковатый херес с ореховым ароматом. Сведения, представленные ребятами из следственного комитета, лежали на душе горьковатым осадком. Дамиан крутил в длинных изящных пальцах свой бокал, и блики света играли в янтарном напитке.

– И что же тебе сообщили такого, что ты теперь как поникший подснежник? – мягко спросил он.

Лара положила подбородок на ладонь и задумчиво рассматривала мужчину:

«Тому, кто столь совершенен, место в музее, – грустно думала она. – Ему не следует смущать покой наивных девочек. И ненаивных – тоже. Что же мне делать? Плыть по течению? А куда оно меня занесет, это течение? Если в крутой водоворот – смогу ли выплыть?»

– Сообщили, что за тобой шлейф из разбитых сердец тянется, – честно призналась Лара.

Дамиан подождал, пока официант поставит перед ними закуски. Помолчал задумчиво.

– Я не святой и не монах. Да, у меня были романы, которые заканчивались не по обоюдному согласию. Справедливости ради могу заметить, что у тебя тоже. – Дамиан снова наполнил бокалы. – Чего ты опасаешься? Я никогда не лгу и на прямой вопрос всегда отвечаю честно – родовая особенность. – Дамиан иронично усмехнулся.

– Ты любил женщину когда-либо?