политкорректное представление. Как только последний заграничный гость исчез за поворотом, маска радушия сползла с лица Варта Зоилара, и он сказал, обращаясь к Ларе:

– Дорогая сестра, мне нужно с тобой поговорить, – после чего обернулся к Леону и добавил: – с вами тоже, генерал Ардамас.

Гильдар, стоявший рядом с Леоном, нахмурился при этом жестком категоричном приказе и сказал:

– Тогда уж и я подойду.

– Как знаешь, – отмахнулся король и все заинтригованные его распоряжением лица двинулись за ним в королевский кабинет.

Усадив Лару на диванчик и жестом предложив мужчинам тоже занять удобные места, Варт сразу начал с главного:

– Солара, Леон, хотелось бы знать, что между вами происходит. Когда я месяцем ранее сообщил тебе, сестра, что рассчитываю на твое замужество с генералом – ты испугалась, и я мог понять твой девичий испуг. Но вчера ты так искренне переживала за лорда Ардамаса, так уверяла меня, что он передумает и непременно женится на тебе... Что изменилось? Зачем ты сегодня на весь дворец объявила, что я хотел отдать тебя замуж за Леона? А главное – начальник дворцовой стражи поведал мне, что вчера вы с Леоном ужинали вместе в его покоях, без компаньонки, наедине, и он обнимал тебя! Вы можете внятно объяснить мне, что происходит?! Леон? – и король вопросительно посмотрел на генерала.

– Не могу, – развел руками лорд Ардамас. – Да, принцесса действительно навестила меня вчера вечером, но ничем предосудительным мы не занимались. Ее высочество была обеспокоена твоим решением выдать ее замуж за герцога Рауса и пришла поговорить со мной об этом. Все.

«Ты как всегда благороден, Леон – не стал чернить мою репутацию невинной девы разглашением того, как упорно я уговаривала тебя на мне жениться, – вздохнула про себя Лара. – Придется мне самой «очерниться», ты уж извини, если что не так скажу. Я ни словечка неправды не молвлю, обещаю!»

Лара демонстративно жалобно вздохнула, опустила глазки долу, попыталась вызвать поток слез... Увы, актерские способности в ней так и не проснулись, даже смена тела не помогла их активизировать. Но состроить скорбное личико брошенной возлюбленной она постаралась изо всех сил.

– Не отказывайся от меня, Леон, очень тебя прошу! Ты для меня – самый близкий человек в этом мире! – искренне прошептала Лара, представила себе очередной резкий отказ и ... на глаза ее таки навернулись слезы и потекли по щекам. Действительно: самый близкий и теперь единственный близкий – кошки уже нет.

В кабинете стало очень тихо. Мужчины ошарашено взирали на молча и горько плачущую женщину. Лара не рыдала, не билась в истерике – просто позволила вылиться наружу всем нелегким переживаниям последних дней. Слезы тихо катились по ее щекам и капали на роскошное платье, сверкая на нем сильнее аквамаринов и постепенно превращаясь в маленькие мокрые пятнышки.

Первым отмер Гильдар:

– Я и предположить не мог, что вы с ее высочеством так хорошо знакомы, Леон, – тут внезапная догадка осенила кронпринца: – Теперь понимаю, почему Солара так своевременно появилась сегодня в саду – это ты ее попросил! – Гильдар обернулся к Ларе и требовательно спросил: – Ты действительно видела ее в беседке?

Лара кивнула, и Гильдар сделал вывод:

– Видела и сразу сообщила Леону, ясно. Если у вас такие тесные отношения, что позволяют семейные и государственные тайны обсуждать, да за ужином встречаться, то почему ты так негодовал, когда король предложил тебе жениться на Соларе? Она, кажется, вполне оправилась от болезни и с этой стороны я препятствий уже не вижу. Леон, раз уж ты допустил, чтобы принцесса так сильно и горячо привязалась к тебе, то почему теперь так жестоко с ней поступаешь?! – голос Гильдара теперь был полон возмущения.