Мы прогулялись по ранчо, а потом вышли за частокол. Я даже не подумал, что это может быть опасно, ведь я держал за руку самую прекрасную девушку на свете и, похоже, она любила меня. Я хотел вновь попытаться отговорить Элен от поездки к дикарям. Но что я мог сказать? Что гиены съели вождя, с которым поссорился шаман? Что туземцы боялись Синекосу, как огня? Что этот негодяй смотрел на нее с вожделением? Пока я подбирал слова, мы дошли до зарослей колючего кустарника. Внезапно оттуда выпрыгнул огромный зверь. Желтые клыки сверкнули в лунном свете. От неожиданного удара я опрокинулся навзничь, но успел выставить перед собой левую руку, чтобы оттолкнуть хищника. Это не слишком помогло, зверюга прокусила мне предплечье и когтистыми лапами разорвала куртку на ленточки. Клыки клацали возле моего горла, подбираясь все ближе, но я сумел нащупать рукоятку ножа, выхватил его и нанес удар вслепую. Я почувствовал, как клинок вонзился в тело врага, зверь завыл и, как тень, исчез в зарослях. Я с трудом поднялся на ноги. Элен поддержала меня и повела к частоколу.

– Что это было? – выдохнула она.

– Гиена, – ответил я. – Этих падальщиков легко узнать по мерзкому запаху, который исходит из их пасти. Но я не слышал, чтобы гиены нападали вот так, в одиночку…

Я почувствовал, ка Элен вздрогнула. Позже, перевязывая мою прокушенную руку, она сказала шепотом:

– Стив, я решила не ехать к Синекосе, раз вы этого не хотите.

Я молча поцеловал ее ладонь.

После того, как раны на моей руке превратились в шрамы, мы с Элен продолжили кататься верхом. Однажды мы забрались довольно далеко от ранчо, и она вызвала меня на скачки. Ее лошадь легко обогнала мою, девушка остановилась и, смеясь, подождала меня.

– Смотри, там деревья, – указала она на небольшую рощу вдалеке. – Давай поскачем туда? Кто первый доберется, тот и чемпион!

И она умчалась прочь. Я двинулся следом, но деревья мне сразу не понравились, поэтому я на ходу расстегнул ремешок, удерживавший револьвер к кобуре, а заодно проверил нож, который был спрятан за голенищем сапога. Мы были, наверное, на полпути к деревьям, когда из высокой травы выскочили Сенекоса и два десятка чернокожих воинов. Один схватил моего коня за уздечку и тут же получил пулю между глаз. Второй вцепился в ногу Элен, но я не мог стрелять, опасаясь ненароком ранить девушку. Тогда я прицелился в шамана, понимая, что после его смерти, масаи разбегутся кто куда. Я выстрелил, но не попал, поскольку боевая палица одного из воинов выбила меня из седла. Ударившись о землю, я почти потерял сознание, однако успел заметить краем глаза, что Элен пришпорила свою лошадь, вырвалась из окружения и поскакала в сторону ранчо. Сенекоса вскочил на моего коня и бросился в погоню. Вскоре оба исчезли из виду. Воины связали меня по рукам и ногам, понесли к деревьям. В самом сердце небольшой рощи, у родника, стояла хижина из соломы и коры. Не знаю почему, но эта одинокая хижина внушила мне безотчетный ужас. Жить вдали от племени в этих свирепых местах отважится только сумасшедший или преступник, которого изгнали за злодеяния и колдовство. Я догадался, что именно здесь Синекоса проводит свои отвратительные и, наверняка, непристойные обряды.