Основную массу жителей Белебея составляли крестьяне, переселившиеся после отмены крепостного права из сел и деревень в поисках лучшей доли. Некоторой части «новых горожан» повезло: кто-то вошел в сословие мещан или даже купцов, что означало подъем вверх по официальной иерархии гражданского состояния. Большинство горожан принадлежало именно к мещанскому сословию. Его представители занимались ремеслом и торговлей, могли улучшать свое материальное положение, но не настолько, как купцы или тем более дворяне.

Выбившиеся из крестьян мещане снисходительно и пренебрежительно относились к деревенским мужикам и бабам, завидовали «белой косточке» – дворянам. Мещане не имели возможности получить достойное образование, приобщиться к подлинно высокой культуре, обустроить свой быт по меркам высшего света, но вчерашний крестьянин всячески подражал образу жизни последнего, окружал себя тем, что казалось ему культурой: покупал рисованные ковры с лебедями и замками, блестящие «драгоценности», в разговорах к месту и не к месту применял заморские выражения, обычно не понимая их смысла.

Условия труда наемных работников были изнурительными. Рабочий день достигал 12–14 часов в сутки. Об оплачиваемом отпуске и не мечтали, так же как и о пособии по временной нетрудоспособности и тем более о пенсии по старости. Поденщик на хозяйских харчах работал за 25–30 копеек в день, на своем харче – за сорок– пятьдесят, иногда за шестьдесят. Прислуга зарабатывала 5–6 рублей в месяц.

Естественно, была в Белебее и верхняя прослойка горожан – немногочисленные чиновники казенных учреждений, служащие земства, купцы и предприниматели – владельцы магазинов, небольших промышленных предприятий, а также адвокаты, агрономы, агенты страховых компаний, врачи, преподаватели начальных и средних учебных заведений. Именно к этой категории относился отец Иоанн – родитель Бориса.

Большой промышленности в городе не было, имеющиеся предприятия, по существу, были ремесленными мастерскими или же кожевенными и кирпичными заводиками. Значительная часть горожан по совместительству занималась сельским хозяйством – на приусадебных участках и за городом выращивали овощи, картофель, нередко и зерновые. Во дворах держали скотину – коров, свиней, птиц, многие имели лошадей. В этом отношении представители привилегированных сословий, в том числе и семья Николаевских, мало чем отличались от основной массы населения.

Что же касается национального состава, то судить о нем можно лишь приблизительно, ибо официальные данные относятся в целом к Белебеевскому уезду. Согласно переписи 1897 г., башкиры составляли вместе с мещеряками (мищарами) 50 процентов населения; около 10 процентов жителей были названы татарами; 6 процентов – чувашами; 1,5 процента – черемисами (так называли марийцев); 1,1 процента – мордвой. Русское население составляло 16,6 процента, причем значительное количество русских появилось в уезде в последние 15 лет перед переписью. За этот период в крае возникло более 200 новых селений, в большинстве своем русских. Можно полагать, что в действительности чувашей в уезде было значительно больше, но эта народность считалась самой «непрестижной», и от нее всячески пытались откреститься.

В экономическом и в культурном отношениях Белебей оставался глухой провинцией. Первая публичная библиотека в городе появилась только в 90-х годах. Первую железнодорожную ветку, причем прошедшую в десяти верстах от Белебея, проложили в середине того же десятилетия.

Чтобы более не возвращаться к истории Белебея и к его историко-краеведческому музею, на основании материалов которого, представленных на официальном городском сайте