Французский дворянин опять на несколько мгновений прильнул к астролябии, удовлетворенно кивнул:

– Осталось совсем немного. Вот-вот можно будет начинать. Хочу добавить, мсье, что алхимические научные опыты не имеют никакого отношения к колдовству или дьявольским силам. Я специально просил пригласить сюда местного аббата, дабы своими молитвами он исключил всякое влияние Нечистого на предстоящие трансмутации.

– Пока мест никаких признаков присутствия здесь Диавола я не наблюдаю, – громко и уверенно произнес человек в кардинальских одеждах, заставив вздрогнуть всех присутствующих.

Анри дю Тозон подхватил кованную железную чашу с отверстиями для надежного захвата ее клещами, поставил прямо в жаровню, потом небрежно кинул на столешницу бесформенный свинцовый слиток, похожий на смявшуюся после попадания в стену мушкетную пулю. Слиток тут же пошел по рукам, а барон в последний вгляделся в небо.

– Пора! Мардук коснулся линии Ориона, – он протянул руку к столу, растерянно поводил ею в воздухе: – где свинец?

– Простите, барон, – один из зрителей вернул подопытный образец.

Дю Тозон бросил кусок тяжелого металла в чашу и принялся привычно работать мехами. Над жаровней взметнулись искры, угли налились светло-бордовым цветом. Вскоре поверхность лежащего внутри слитка подернулась белесой паутинкой, он начали медленно проседать вниз, почти одновременно поверхность его сгладилась – и вот уже в чаше плещется озерцо расплавленного металла.

– Сейчас, торопиться нельзя, пусть согреется, – негромко произнес ученый. – Еще немного… Кажется, пора…

Он стремительно повернулся к столу, выдвинул из-под него изящную расписную шкатулку сандалового дерева, приподнял крышку, ухватил кончиками пальцев щепотку серого порошка, тут же закрыв драгоценное вместилище измельченного философского камня, а затем растер щепоть над раскаленной чашей. Поверхность свинца покрылась множеством мелких искорок, вновь появилась белесая патина, но алхимика это ничуть не смутило:

– Сейчас, нужно только размешать камень в свинце, – он погрузил в чашу деревянную палочку, произвел несколько торопливых вращательных движений, затем отшвырнул деревяшку в сторону, схватился за клещи. – Сейчас, сольем шлак…

В специально приготовленную глиняную плошку пролился голубоватый свинец, барон вернул чашу на угли, схватил следующую из десятка заготовленных палочек, принялся помешивать.

– Процесс идет, идет…

Сгорая от любопытства и возбуждения, горожане начали подниматься со своих мест стараясь заглянуть в чашу. Внезапно деревяшка, которую ученый держал в руках вспыхнула! Дю Тозон отдернул руку, припечатал упавшую на пол палочку ногой, подхватил чашу и опрокинул ее над железным столиком. В специальную продольную впадину на его поверхности потек сверкающий новорожденной желтизной металл: золото!

– Уф, – с облегчением промакнул лоб белоснежным кружевным платочком француз. – Каждый раз удивляюсь окончанию опыта трансмутации: получилось! Из трех унций обычного свинца нам удалось изготовить около двух унций чистого золота.

Барон щедро полил полоску жидкого металла из кувшина с водой, подождал, пока развеется взметнувшийся в воздух пар, подковырнул получившийся брусок кончиком ножа и широким жестом отдал публике. Опытные к обнаружению подделок купцы склонились над образцом, а довольный собой француз, поймав восхищенный взгляд Регины, сложил руки на груди и присел на краешек стола.

– Золото! – после старательного изучения: ощупывания, обнюхивания, покусывания и потирания бруска признали горожане. Полоска алхимического металла вернулась на стол.