Черчилля не требовалось убеждать в этом, и он заявил евреям: «Я сам совершенно убежден, что дело сионизма – из числа тех, что приносят добро всему миру, а не только еврейскому народу, и что оно принесет процветание, благосостояние и прогресс арабскому населению этой земли».

Затем Черчилль рассказал еврейской делегации об опасениях арабов потерять свои земли и собственность и быть «с течением времени лишенными своих прав, оказавшись под управлением тех, кто сейчас является меньшинством, но быстро умножит свою численность в результате прибытия новых иммигрантов».

Черчилль проинформировал еврейскую делегацию о том, что арабы также выражают тревогу по поводу некоторых еврейских иммигрантов, «которых они обвиняют в привнесении в Палестину большевистских доктрин». Долг евреев состоит в том, чтобы «рассеять такие опасения». Он продолжал: «Когда я вернусь в Лондон, то мне, без сомнения, укажут на то, что, если бы не сионистское движение, то не было бы нужды содержать в этой стране такой большой британский гарнизон, тратя на это столь большие средства. Вы и вся еврейская община в мире должны снабдить меня вескими аргументами, чтобы я мог достойным образом отвергнуть эти обвинения. Я хочу иметь возможность заявить, что здесь происходит поистине великое событие в судьбах мира».

Черчилль хотел иметь возможность сказать по возвращении в Великобританию, что на земле Палестины совершается «великое дело, никого не ущемляющее и не ведущее к несправедливости; оно заключается в превращении заброшенных земель в плодородные, в развитии сельского хозяйства в пустынях, в увеличении богатства и процветания, в том, что два стебля растут там, где раньше рос только один, в том, что народ страны, составляющий ее большинство, получает большую выгоду, разделяя общее улучшение и продвижение к прогрессу. Здесь имеют место кооперация и братство между религиями и расами; евреи, прибывшие из Европы и из других мест, являются достойными представителями еврейского народа и дела сионизма, а сионисты делают все необходимое, чтобы утвердить и закрепить сделанное».

Обеспокоенный распространением доктрин большевизма и влиянием большевистской идеологии среди части еврейских иммигрантов из России, Черчилль настаивал на том, что прибывающие на землю Палестины первопроходцы «должны быть отборными людьми, людьми, во всех отношениях достойными величия идеала, к которому они стремятся. Идя по этом пути, вы должны иметь возможность эффективно ответить всем тем, кто желает воспрепятствовать этому эксперименту и его успеху».

«Я искренне надеюсь на то, что ваша задача может быть успешно выполнена, – заключил Черчилль. – Я знаю, какая потребуется энергия и как велики трудности, ожидающие вас на каждом шагу, и я с горячей симпатией отношусь к усилиям, которые вы предпринимаете, чтобы преодолеть эти трудности. Если бы я не верил, что вы воодушевлены самыми высоким принципами и идеалами, и что ваши труды на деле принесут благоденствие всей стране, у меня не было бы столь сильных надежд на результаты, которые со временем принесет ваша работа».

Это прозвучало как мощная поддержка сионистскому движению. Один из членов еврейской делегации, доктор Артур Руппин, основатель кибуцного движения, написал в своем дневнике, что замечания Черчилля «произвели большое впечатление на всех присутствующих, ибо мы в душе опасались, что он будет находиться под влиянием арабов».

Призыв Черчилля направлять в Палестину «отборных людей» нашел немедленный отклик. Везде, включая и Советскую Россию, началось обучение групп евреев сельскому труду с тем, чтобы по приезде в Палестину они могли стать хорошими фермерами. Только научившись искусству обработки земли, животноводству и другому созидательному крестьянскому труду, они могли уехать в Палестину, чтобы создавать там новые сельскохозяйственные поселения. Этот процесс на современном иврите называется hachshara (акшара), то есть «подготовка».