– Вряд ли спортивной, телосложение не то. Может быть классической хореографией?

– Не занималась, – выдавила я.

– Понятно. Повезло, значит, со строением, – кивнул Эльбрус и скрылся за дверью, которую я не сразу заметила среди лепнины, фактурных молдингов, карнизов и бра.

Раздался неясный шум, через несколько минут снова появился Эльбрус, молча взял меня за руку, повёл в ванную комнату, где я уставилась на белоснежную ванну, которая быстро набиралась водой.

– Забирайся, – скомандовал Эльбрус, показывая на переливающуюся гладь воды, бурлящую там, где текла из-под крана.

– Нет, – отступила я на пару шагов, вцепившись в простыню, словно стоявший передо мной, почти надо мной мужчина не мог вырвать из моих рук эту мнимую защиту одним лёгким движением.

– Я уже видел тебя, – буквально поставил меня в известность. Напомнил. Пригвоздил. – Мила, никогда не стесняйся своего тела, даже если когда-нибудь ты не будешь настолько красива, как сейчас – не смей стесняться.

В замешательстве я смотрела, как набирается вода, переводила взгляд с Эльбруса на дверь и всерьёз рассчитывала на то, что сумею убежать, закрыться в своей комнате, а рано утром уехать на первой электричке.

– Ещё минута раздумий, и я заберусь в эту чёртову ванну с тобой. Поверь, сейчас тебе это вряд ли понравится, – пригрозил Эльбрус, потянув одновременно меня и узел из простыни на моей груди.

Предпочла за лучшее улечься в ванну, вцепившись мёртвой хваткой в борта, будто могла утонуть или уплыть, как мамонтёнок на льдине к неведомым берегам.

Эльбрус невозмутимо регулировал воду, усевшись на край, как пришёл – в трусах-брифах с низкой посадкой и кантом, бесстыдно подчёркивающим то, что скрывала ткань, то, что сегодня лишило меня девственности. Там, под тканью, выразительно бугрилось, наглядно демонстрируя, что больно мне было не в моём воображении, а в реальности.

– Выпей, – напомнил он, поднося к моим губам коньяк.

Послушно сделала глоток, сморщилась, однако снифтер остался у губ и снова надавил, вынуждая сделать ещё несколько. В голове зашумело, я закрыла глаза, чувствуя, как волна тепла изнутри смешивается с теплом воды, заставляя расслабляться напрягшиеся мышцы.

– Умница, – услышала сквозь лёгкий шум в ушах, следом последовал тихий всплеск воды.

Из-под ресниц наблюдала, как большая ладонь гоняла воду рядом с моим телом, заставляя расслабиться ещё сильнее. Почти растечься, раствориться в неясной неге, окутывающей меня с головы до ног.

Было хорошо, так сладко, что хотелось обнять это мгновение и мужчину, вальяжно сидящего рядом, прижаться к ним, впитать всю сладость и нежность, в которой я купалась, и не отпускать никогда-никогда.

– Ты напоил меня, – глупо засмеялась я, допивая коньяк. – Напоил и трахнул.

– Вряд ли ты понимаешь значение слова «трахнул», – усмехнулся Эльбрус.

– Понимаю, – заупрямилась, чувствуя, что меня окончательно развозит.

Коньяк на старые дрожжи, плюс тепло воды – гремучая смесь.

– Однажды я на самом деле оттрахаю тебя, тогда поймёшь, – ответил он с едва заметной улыбкой, скорее в уголках глаз, чем на губах.

А я, несмотря на тянущую, неприятную боль внизу живота, которая не проходила, несмотря на то, что всё тело расслаблено, поняла, что хочу этого. Хочу, чтобы Эльбрус… трахнул меня. Оттрахал. Вытрахал.

Проснулась в своей комнате. Отнёс меня туда Эльбрус – это я помнила, как и то, что он лежал со мною рядом, гладил по волосам, как кошку, пока я не уснула, проваливаясь с тягучий сон, как в яму.

Как и когда он ушёл, не знала. Ночевал ли рядом или отправился в свою комнату, его ли это комната, я не знала. Я ничего не знала об этом человеке…