Робот вошел в проход. Позже из мозаики, украшавшей стену, ударил луч красного света и обвел лежащее пространство.

В наушнике Раулинс услышал голос Бордмана:

– Мы уже потеряли четыре зонда прямо в воротах. Что с твоим?

– Согласно программе, – доложил Раулинс. – До сих пор все в порядке.

– Скорее всего мы потеряем его в течениии шести минут с начала входа. Сколько прошло времени?

– Две минуты пятнадцать секунд. Робот выглянул из-за стены и быстро двинулся по мостовой, где только что плясал луч. Раулинс включил одоратор и почувствовал вонь паленого и множество озона. Мостовая разделилась. Каменный мост в один пролет дугой разгибался над какой-то полной огня яме. С другой – над дорогой нависал столб каменных блоков, неустойчиво нагроможденный один на другой. Мост выглядел более безопасным, но робот начал карабкаться на блоки. Раулинс передал вопрос: почему? Робот передал, что моста вообще не существует. Раулинс потребовал симуляцию изображения прохода по мосту и увидел, как призрак робота поднимается на пролет, потом качается, пытаясь сохранить равновесие. Ловко, подумал Раулинс и содрогнулся.

Тем временем робот перебрался через нагромождение блоков неповрежденным. Прошло три минуты восемь секунд.

Дальнейший путь шел прямо. Это была улица между башнями без окон. В начале четвертой минуты робот миновал светлую решетку и отскочил в сторону, благодаря чему не был разможден копром в форме зонтика. Восемь секунд спустя он обогнул трамплин, ловко избежал удара копий и оказался в желобе, длинным настолько, что скольжение хотя и очень быстрое заняло сорок секунд.

Все это давно уже встретил на своем пути Картиссан, стой поры мертвый. Он продиктовал рапорт об именно таких проишествиях в лабиринте. Он просуществовал в нем пять минут и тридцать секунд и его ошибка была в том, что он не выскочил и желоба на сорок первой секунде. Но что произошло с ним дальше, сведений не было.

Раулинс попросил еще одну симуляцию и увидел: в конце желоба открылась широкая щель и проглотила призрак робота. Тем временем робот осторожно продвигался к чему-то что могло быть проходом в лабиринт.

Раулинс сказал:

– мы уже на седьмой минуте и все еще продвигаемся вперед, Чарльз. Прямо перед нами я вижу ворота в зону «Г». Не следует ли теперь тебе взять моего робота под свой контроль?

– Если вы продержитесь еще две минуты, я так и сделаю, – ответил Бордман. Перед воротами робот задержался. Он включил свой гравитрон и создал энергетический шар. Толкнув его в ворота, он подождал, но ничего не произошло. Словно бы успокоенный, робот двинулся к воротам сам. Когда он проходил их, створки внезапно сомкнулись, расплющив его. Экран погас. Человека такая ловушка превратила бы в пыль.

– Мой робот влип, сообщил Раулинс. – Шесть минут сорок секунд.

– Так как и предвидели, – послышался ответ. – У нас остались всего два робота. Переключайся и смотри.

На экране показалась общая картина. Раулинс после недолгих поисков отыскал трассу своего робота и значок на границе между двумя зонами и убедился, что этот робот пробрался дальше остальных. Так или иначе, но два робота еще продолжали путь. Один был во второй зоне, а другой кружил по ведущему к ней проходу.

Схема исчезла. Раулинс видел изображение лабиринта. Чуть ли не с грациозностью этот металический цилиндр высотой с человека лавировал среди в стиле «бароко» изгибов лабиринта, минуя золотистую колону, от которой доносилась верещащая музыка со странной тональностью, потом световой пруд, наконец, паутину и кучу побелевших костей. Раулинс только мельком заметил эти кости, это были останки человека.