– Наше счастье, что встречка свободна.

– Ну, значит, так тому и быть, сейчас Виктор докурит, и поедем.

Матвеев не любил ломать людям кайф – пусть водитель докурит свою сигарету, подышит воздухом, разомнется – торопиться некуда, все равно их ждут только завтра. Матвеев старался не составлять себе расписание со временем впритык, он вел свои дела не спеша, не отказывая себе в удовольствии насладиться дорогой, не погоняя при этом в хвост и в гриву подчиненных.

– Куда теперь, Максим Николаевич? – Витя устроился на водительском сиденье и посмотрел на шефа в зеркало заднего вида. – Стоять-то, пожалуй что, и холодно.

– Выруливай на встречку, возвращаемся назад. В двадцати километрах отсюда есть поворот, там городок. Пообедаем, отдохнем маленько.

Витя, понимающе кивнув, двинулся с места. Многие, стоящие в очереди, решили точно так же объехать пробку, а потому машина осторожно вывернула между двумя небольшими легковушками, и они поехали.

– А я и не знал, что там есть город. – Витя удивленно смеется. – Откуда вам все это известно, Максим Николаевич?

– Ну а ты как думал? Вот карта, все в ней указано.

– Но вы-то и без карты знаете?

– Ты из меня оракула не делай. – Матвеев посмеивается, глядя на озадаченного водителя. – Я живу на полтора десятка лет дольше, чем ты. Поездил, поглядел. Много где бывал – велика Россия, а раньше страна была еще больше, да и ездилось проще. Сел в поезд, и нет больше никакой твоей заботы.

Витя хмыкнул, призадумавшись, – он покурил, немного попрыгал на морозном воздухе, разминая ноги, и теперь дорога была снова ему в радость. А впереди маячил сытный обед – шеф всегда накормит, а может, и в гостинице отдохнут до завтра – как карта ляжет. Спроси Виктора Боброва, где бы он хотел работать, если б у него был выбор, и он бы сказал – а вот здесь, граждане, где я есть, тут мне и быть, и отвалите с вашими предложениями. Все было по нему: и работа водителем, и машина, которую он содержал в идеальном порядке, и шеф, нормальный мужик, который никогда не станет помыкать тобой или песочить зазря. А ведь бывало всякое, за свои двадцать семь лет Витя успел повидать разных работодателей и наслушаться историй от коллег. Но они не имели к нему никакого отношения: платил Матвеев исправно, не скупясь, в командировках не гнушался за одним столом с охранником и водителем отобедать и с пониманием относился к потребностям обслуги – чего ж еще желать? Благодаря этой работе спокойно живет его семья: мать, жена Анжелка и близнецы-трехлетки, Пашка да Машка. И шеф – человек душевный, а от добра, как известно, добра не ищут.

Начал падать снег – крупными хлопьями, дворники едва справляются.

– Снег-то как некстати… – Витя вздыхает. – Ехать по темноте да по снегу – чего уж хуже.

Поворот еще виден, дорогу припорошило, но проехать можно, и Витя, повернув, увеличивает скорость – скоро, похоже, все занесет.

– Максим Николаевич, да это не город, а скорее поселок.

И хотя на карте указано, что данный населенный пункт не что иное, как город Красный Маяк, но городом его, конечно, можно назвать с большой натяжкой. В центре застроен пятиэтажками, похожими друг на друга, как спичечные коробки, а дальше уж разбегались во все стороны частные дома и домики. Ухабистые улицы, мордатые коты, сидящие на столбиках ворот, припорошенные снегом, бредущие по пузо в сугробах по своим, лишь им одним ведомым, кошачьим надобностям, их здесь отчего-то великое множество – рыжих, серых, черных, пятнистых, – и сразу видно, что чувствуют они себя хозяевами. Красный Маяк – котопросветленный город, и это понравилось ему отчего-то с ходу.