Крис поинтересовался, сам как будто не веря тому, что произносит:

– Все порты и морские базы на западном и восточном побережье будут разрушены?

– Целиком и полностью, – подтвердил Дуайт с язвительной любезностью.

Я кивнул.

– Академик Сахаров считал это морально приемлемым, у нас такая особая интеллигенция. Правда, Капица, Тамм и другие величайшие ученые всячески отговаривали его от такого людоедского поступка. Но окончательную точку поставил командующий военно-морским флотом Советского Союза, который заявил, что отказывается принимать на вооружение то, что уничтожит и мирное население. Это к тому, что какие у нас интеллигенты, и какие меднолобые. С моральными принципами.

Фрэнк спросил шепотом:

– Но… мины все-таки поставили?

– Намного позже, – сказал я успокаивающе.

Он посмотрел исподлобья.

– А что это меняет?

– Никто не собирался их ставить, – пояснил я. – Но когда ваши военные базы начали приближаться к России, охватывая ее в кольцо, тогда наконец и командование военно-морскими силами сочло приемлемым ответом начинать закладку атомных мин.

Я почти видел, как на Фрэнке вздыбливается звериная шерсть, а во рту выдвигаются волчьи клыки.

– Мы защищали, – сказал он, повышая голос, – своих союзников!

Я ответил так же ровно:

– А когда вы начали у наших границ размещать пусковые установки для ракет с ядерными зарядами, то военные переменили свою точку зрения, гуманисты сраные, и даже начали поторапливать ученых. Так что, да, закладка атомных мин предельной мощности прошла именно тогда. Быстро, слаженно и с готовностью применить как только, так сразу.

– Оружие Судного дня? – спросил Фрэнк.

Я покачал головой.

– Что вы, что вы!.. В поисках Оружия Судного дня будем участвовать и бороться мы с вами. Я имею в виду, искать и уничтожать террористов нового поколения. А эти атомные мины у вашего побережья – пустяк, сметут с лица планеты всего лишь Америку. Уверяю вас, на популяции человеческого рода это не отразится. Почти не отразится.

Судя по их лицам, такое заверение почему-то совсем не успокоило. Крис пробормотал устрашенно:

– Всего лишь Америку… Хорошо сказано.

– Да, – подтвердил я. – А основная масса человечества не пострадает! Правда, здорово?

Оба смотрели на меня угрюмо, что-то мой оптимизм совсем не вдохновляет, а если это русские так шутят, то в жопу таких шутников… но когда у обоих берегов пояс из атомных мин, то и в жопу послать как-то рискованно.

– Вам это хорошо говорить, – буркнул Фрэнк. – А мне кусок в горло не лезет.

– Запейте, – посоветовал я. – Здесь прекрасное вино из самой Шампани. Не думал, что встречу, хотя на военные расходы в Штатах вбухивают самые огромные деньги, верно?.. Вообще предлагаю не отвлекаться на такую ерунду, как эти мины. В конце концов, мы с вами работаем над решением проблемы глобальных катастроф! А минами пусть занимаются люди попроще. Военные, разведчики, правительство…

Дуайт недовольно хрюкнул в чашку, допил остатки и отодвинул на середину стола.

– Да, конечно, вы же белая кость. Вообще-то я сразу, доктор Лавроноф еще летел над Атлантикой, разослал приглашения главам наших комитетов по изучению катастроф.

– Могли бы и пораньше, – сказал Фрэнк с неудовольствием. – А то бросай все, бегом на аэродром!

Дуайт развел руками.

– Но так как доктор Лавроноф прилетел без всякого согласования… мы только после его прилета поняли, почему такая спешка. Да и наших специалистов не удалось вот так сразу сорвать с мест. Все либо не могут оставить на помощников, либо в экспедициях…

– Но с нами доктора Фрэнк Вачмоуг и Крис Реншоу, – сказал я бодро, – а они крупнейшие специалисты.