Ты стоишь, наклонившись, держа в руке еще горящую свечу. Терпя смрад, от которого, кажется, вот-вот пойдет носом кровь, смотришь на огонек. Тусклое пламя свечи, якобы уничтожающее трупный запах, трепещет и разгорается. В центре пламени, словно подмигивая тебе, плавно колышется оранжевый огонек. Ты зачарованно смотришь на синевато-зеленое свечение вокруг трепещущего фитиля. Оно похоже на маленькое сердечко или семечко яблока.

Не в силах больше выносить смрад, ты выпрямляешься. Оглядываешь темный зал, и огоньки всех свечей, что колышутся в изголовьях убитых, пристально вглядываются в тебя, точно тихие зрачки.

Вдруг тебе в голову приходит мысль: а куда исчезает дух человека, когда умирает тело? Как долго дух находится рядом с телом?

Ты идешь к выходу, попутно проверяя, не осталось ли огарков, требующих замены.

Когда живой человек вглядывается в мертвого, может, рядом с телом витает и его дух и он тоже смотрит в лицо человека?

Прежде чем выйти из зала, ты оглядываешься. Духов нигде не видно. Только хранящие молчание мертвецы и невыносимый трупный смрад.

Сначала эти люди лежали не в спортивной школе, а в коридоре отдела по работе с обращениями граждан Управления провинции. Ты растерянно смотрел на двух девушек, одна из которых носила летнюю форму с широким воротником, как старшеклассница женской школы Суфиа, а другая была в обычной одежде. Обе влажными полотенцами оттирали засохшую кровь с лиц мертвых и с силой пытались выпрямить согнутые руки, чтобы уложить их вдоль туловища.

– Ты зачем пришел? – спросила девушка в школьной форме, подняв голову и стянув маску на подбородок.

Круглые, немного навыкате, глаза придавали ее лицу миловидность, а на разделенных пробором волосах, заплетенных в косички, торчало множество пушистых завитушек. От пота волосы прилипли ко лбу и вискам.

– Я ищу друга, – ответил ты, опуская руку, зажимавшую нос от ужасного запаха.

– Вы договорились здесь встретиться?

– Нет. Может, он среди этих людей…

– Ну тогда смотри, здесь ли он.

Ты спокойно осмотрел лица и тела двадцати с лишним человек, лежащих в коридоре вдоль стенки. Если уж проверять, то надо хорошенько вглядываться в каждого. Однако задерживать взгляд на лицах было трудно, поэтому ты все время моргал.

– Нету? – спросила девушка в обычной одежде и выпрямилась. На ней была светло-зеленая рубашка с закатанными до локтей рукавами.

Сначала ты принял ее за ровесницу девушки в школьной форме, но когда взглянул на лицо без маски, то увидел, что ей лет двадцать пять. Она казалась хрупкой из-за тонкой шеи и желтоватой блеклой кожи. Однако в разрезе ее глаз чувствовалась сила. И голос звучал четко.

– Нет.

– А в университетской больнице и морге был?

– Был.

– Где же родители друга, что ты сам ходишь и ищешь его?

– У него только отец, работает в другом городе, в Тэчжоне, а друг вместе со старшей сестрой снимают комнату в нашем доме.

– Междугородней связи и сегодня нет?

– Связи нет. Я несколько раз пытался позвонить.

– Ну а где сестра друга?

– В воскресенье она не вернулась домой, и мы с другом ходили ее искать. Но вчера, когда недалеко отсюда началась стрельба, кто-то из соседей видел, как в друга попала пуля.

Девушка в школьной форме вмешалась в разговор, не поднимая головы:

– Может, он ранен и лежит в больнице?

Помотав головой, ты ответил:

– Случись такое, он бы дал знать. Понимает же, что мы беспокоимся.

Девушка в светло-зеленой рубашке сказала:

– Тогда приходи сюда через несколько дней. Нам сообщили, что все трупы будут свозить сюда. Говорят, застреленных людей так много, что в моргах уже нет мест.