Очередные преследователи возникли из-за того самого угла, из-за которого всего несколько минут тому назад появились мы сами. Шум их суматошного бега был слышен издалека. И потому появление легионеров было ознаменовано очередным залпом моего войска. Клубы черного едкого дыма заволокли коридор. В ответ по нам ударило несколько выстрелов из аркебуз. Добротная мебель приняла причитающиеся нам пули, осыпав укрывшихся за баррикадой гасконцев дождем позолоченных полированных щепок. Увидеть что-либо сквозь дымовую завесу стало и вовсе не возможно. Пользуясь этим, стража вновь попыталась пойти на штурм, однако второй залп моих пистольеров, похоже, тоже не пропал даром. Крики раненых свидетельствовали о том, что часть выстрелов достигла цели.

Долгожданный свист Мано оповестил, что заветная опочивальня обнаружена и самое время подумать о душе, вернее, о ее спасении. Как говаривал Лис: «Дорогие гости, не надоели ли вам ваши хозяева?»

Лис? Опять Лис?! Да кто это, черт возьми, такой? Аркебузная пуля ударила в высокий гребень мориона, заставляя голову дернуться резко в сторону.

– Что-то мы здесь засиделись, – процедил я, доставая из сапога свой третий, последний, пистолет и взводя курок. – Уходим! К окнам!

На наше счастье, особняк Пти-Мюс от фундамента до самой балюстрады был увит лозами дикого винограда, аккуратно подстригаемого придворными садовниками, чтобы листья и гроздья не затеняли дворцовых окон. Туда-то, на виноградные лозы, и лежал наш путь. Откуда-то издалека, должно быть, от королевской резиденции, донесся тревожный звук ротного рожка.

– Быстрее, быстрее! – торопил я гасконцев, цеплявшихся за резные каменные карнизы и перескакивавших под покров виноградных лоз.

Уроженцы Беарна и Нерака, привыкшие рассматривать мир скорее ввысь, чем вширь, с младых ногтей осваивают искусство лазания по отвесным скалам, цепляясь за каждый камешек, за каждый пробившийся сквозь гранитную толщу кустик. Декоративная же поросль особняка Пти-Мюс была для них не менее удобна, чем добротная веревочная лестница. Мы находились ярдах в десяти над землей, однако путь наш лежал вверх; начни мы сейчас спускаться – непременно бы столкнулись с легионерами д’Аржи, спешащими на помощь ночной страже особняка.

Дорога к спасению вела на крышу, где за обвитой виноградом каменной балюстрадой можно было, оставаясь невидимыми с земли, обойти дворец по периметру и спуститься с противоположной стороны, полагаясь на удачу, трофейные плащи и шлемы легионеров и собственное ратное искусство. Именно в таком порядке.

Де Батц уже ожидал нас на крыше. В одной руке он держал шпагу, в другой – очаровательное юное создание, босоногое, но в красном, перевитом черной шнуровкой платье, явно второпях накинутом на едва проснувшуюся прелестницу. Огромные черные глаза, черные брови, черные, воронова крыла, волосы, тонкие черты лица и удивительно белая кожа – таков вкратце был портрет красавицы, лишившей сна моего лейтенанта, а с его помощью и весь замок Сен-Поль.

– Это она? – спросил я, спохватываясь нелепости вопроса.

– О да, сир!

– У тебя отменный вкус, Мано!

Глаза девушки округлились и стали еще больше.

– А я вас знаю. Вы – Генрих Бурбон, король Наварры.

– Очень верное замечание, сударыня, – поклонился я. – Однако самое время покинуть эту очаровательную крышу.

– Где они?! Где?! – доносилось снизу.

– Гляди-ка, вон они! Лови, они убегают!

Я с удовольствием погладил усы. Мои гасконцы, оставленные для прикрытия внизу, прекрасно справлялись со своей ролью. Толпа легионеров сорвалась с места и, громыхая железом, помчалась в направлении особняка Этамп.