На автобусе добрались до военкомата. Там уже стояли будущие солдаты и их родители. Родственникам дали время попрощаться, а потом посадили ребят в автобус и увезли в распределитель. Дальнейшее Владлен помнил как сквозь туман, потому что думал совсем не о том, что нужно. Он как мог, старался абстрагироваться от ситуации и представить, что едет в знаменитую здравницу Ессентуки. Нет, он вовсе не паниковал. Годы тренировок в секции карате закалили волю и характер. А дополнительная секция по стрельбе, куда записался сам в четвёртом классе, давала уверенность, что он будет нужен армии.

В поезде все галдели, стараясь поближе познакомиться, чтобы держаться вместе. Владлен участие в общем разговоре принимал мало. Он лег на вторую полку и смотрел в окно, любуясь красотами родины.

Сразу по приезду в часть их небольшую группу из двадцати пяти человек, поставили на плацу неровным строем. Какой—то капитан, представившийся, ротным Артамоновым Олегом Михайловичем долго разглагольствовал о том, что они, новобранцы, должны и обязаны. Садовский сначала слушал речь внимательно, а потом ему стало скучно и, он зевнул.

— Вы что не выспались призывник?! – гаркнул капитан.

— Выспался товарищ капитан, — пожал плечами Владлен.

— Тогда уясните себе раз и навсегда. Первое дело в армии это дисциплина и ответственность.

— А последнее дело лень и безалаберность, — тихо заметил Садовский.

У капитана Артамонова был прекрасный слух, и он всё услышал. Заложив руки за спину, он подошёл и строго посмотрел в глаза парня. Пришлось поднять голову, потому что Садовский был выше. Но Артамонов не стушевался, он гаркнул, что было сил.

— Как фамилия, призывник?!

— Садовский, товарищ капитан.

— В армии нет таких слов как лень и безалаберность! Зарубите себе это на носу, Садовский! Я вас научу родину любить! Вы у меня завтра пробный кросс в пять километров побежите! Неожиданная новость, правда?! Благодарите за неё Садовского! А сейчас вам выдадут форму и отведут в баню. Покажут казарму, где вы будете жить. Знакомитесь, сержант Васюта Иван Иванович. Сегодня он ваша персональная нянька. Будет слёзки и сопельки подтирать, — на последней фразе капитан улыбнулся.

— Ну, что, мамочкины сынки! Кругом, шагом марш! – крикнул Васюта и пошёл вперёд.

После всех необходимых процедур, ребят привели в казарму. Серые стены, коричневый пол, железные двухъярусные койки со скрипучими пружинами. Возле каждой кровати тумбочка для личных вещей. У дальней стены стояла группа парней и о чём—то беседовала.

— О, смотрите «карантин» прикатил. Васюта, ты откуда таких милых ребят притарабанил? — засмеялся долговязый рыжий парень, видимо лидер группы.

— Для кого милые, а для кого и нет, — ответил вместо сержанта Садовский.

Долговязый заложив руки в карманы брюк, танцующей походкой подошёл к Владлену.

— Опа, кажется, нашёлся тот, кто мне завтра носочки постирает. Я тут на днях к девушке на свидание собрался, а носки грязные, не хорошо, — ехидно улыбнулся рыжий.

— Наивный, — улыбнулся в ответ Садовский и, развернувшись, подошёл к сержанту.

Васюта показал ему оставшуюся свободную кровать и тумбочку. Владлен не спеша положил туда немногочисленные пожитки из рюкзака.

— Зря ты с ним так. Пётр Порывайло уже дед, а через пару дней дембель. Они же тебя всей кодлой чморить будут, если не прогнёшься, — шепнул Васюта, пожалев парня.

— Да мне плевать, кто он. Хоть дедушка, хоть бабушка, хоть боженька, спустившийся с небес. Садовский никогда не перед кем не прогибался, чай не барышня кисейная, — огрызнулся Владлен, ложась, на кровать поверх одеяла.