Вот ведь глупости!

Рассердившись на себя, Летиция отложила зеркальце, но не смогла ничего поделать с тем, как сильно забилось её сердце, когда скрипнула, открываясь, дверь, и в кабинете появился князь. Сегодня одежда на нём была серебристо-белая, резко контрастирующая с платьем самой владелицы чайной. Рядом с этим мужчиной она наверняка выглядела чёрной вороной.

- Доброе утро, альда Мортон! Я оказался поблизости и решил заглянуть к вам. А также лично отдать вам приглашение на приём.

Летти, поприветствовав визитёра, взяла у него гладкую карточку, на которой значились дата и время, а также адрес, по которому жил князь Чаудхари. При этом их руки слегка соприкоснулись. Ощутив тепло его смуглой кожи, девушка вздрогнула и едва не выронила приглашение.

Отчего-то в его присутствии она, привыкшая уже вести дела наравне с мужчинами, чувствовала себя как-то странно и, что ещё непонятнее, не могла найти ответа, почему именно рядом с ним. С этим следовало что-то делать. Но что?..

- Я не уверена, имею ли право принимать ваше приглашение... Ведь я в трауре. Прилично ли будет...

- Вы ведь не умерли, альда Мортон, - не сводя с неё внимательного взгляда тёмных глаз, проговорил он. – Вы живы. Так к чему хоронить себя заживо? Или гибель жениха означает, что и ваша жизнь тоже кончена? Я думал, в королевстве люди считают себя цивилизованными.

- Вы правы, - ощущая всё возрастающую неловкость от их беседы, пробормотала Летиция. – Я действительно жива. И я... приду на ваш приём.

- Буду очень рад.

Летти слишком долго подбирала приличествующий ситуации ответ, и пауза в разговоре грозила затянуться, но, к счастью, вошла Доркас с подносом.

- Чаю, князь Чаудхари? – выдохнув, предложила Летиция. – На сей раз я взяла на себя смелость угостить вас чем-то новым. Но, если хотите, могу распорядиться, чтобы приготовили такой же, как в прошлый раз.

- Не нужно, альда Мортон, я с удовольствием попробую тот, что нам принесли.

Чай с засахаренными лепестками фиалки, нежный и сладковатый, но без приторности, был заварен в белом фарфоровом чайничке. Отпустив Доркас, Летти разлила его самостоятельно, стараясь вести себя уверенно и ничем не выдавать того смятения, что охватывало её, когда этот мужчина находился так близко. К чаю прилагались также ванильные пирожные, баночка апельсинового мармелада и марципановые фигурки лебедей.

Не зря же заведение носило название «Чай и сладости»!

Летиция, пододвинув угощения к гостю, решила ограничиться напитком.

- Как идут дела в ваших чайных лавках? – полюбопытствовал князь Чаудхари.

- Всё хорошо. – Летти вспомнила, что планировала открыть ещё одну – прямо перед тем, как её жениха убили. Тогда, ещё не зная, что с ним произошло, она продолжала надеяться, что сумеет откупиться от него и обрести наконец-то желанную свободу от брака, о котором когда-то договорился её отец.

На мгновение промелькнула вдруг мысль, а как бы всё складывалось, если б Финнеас оказался не таким, каким он был, а совсем другим человеком? Пусть даже не слишком привлекательным внешне, но умным, великодушным, честным. Если бы он хоть немножко любил её и предлагал бы настоящее партнёрство, а не глянцевую супружескую жизнь напоказ с её низменной и неприглядной изнанкой.

Задумавшись, Летиция не сразу расслышала, что ей задали вопрос – как назло, именно о женихе.

- Вы любили альда Броктонвуда? – спросил Рохан Чаудхари, глядя на неё поверх чашки. – Я прочёл в газете о его смерти. Простите, что не выразил свои соболезнования сразу.

- Это слишком личный вопрос, - отозвалась Летти.