– Добрый ты, сынок. Слишком, – качнула головой матушка Шанэ и посмотрела на часы.

Почти десять. Почти время. Убрать грязную посуду, поставить новую кружку – и новый чайничек...

В дверь снова постучали – тихо, неуверенно.

– Кто это? – насторожился Дьёр.

– Увидишь, – улыбнулась матушка, вставая из-за стола.

Спустя минуту в чайную вошла невысокая девушка – темноволосая, зеленоглазая. Не красавица, но очень милая – с круглым личиком, россыпью веснушек вокруг вздёрнутого носа, ямочкой на подбородке. Заметив тень с кудрявой головой, она сжала дрожащие губы, но не выдержала – из глаз покатились молчаливые слёзы.

– Бью... – растерялся поэт.

– Давай-ка плащ помогу снять, – заворковала матушка Шанэ. – А теперь за тот столик садись, дочка. Садись-садись... Сейчас чайку сделаю... Боль не уймёт, но душу успокоит.

– Бью... – дрожащим голосом повторил Дьёр.

Девушка села за стол, снова посмотрела на тень и опять расплакалась – матушка едва успела сунуть ей носовой платок.

– Любит она тебя, – мягко сказала матушка Шанэ. – Дорог ты ей – как друг, как брат. Всю жизнь она тебя оплакивать будет. Но ты не жалей, что чего-то не успел при жизни. Лучше скажи – отдать? То, что лишь для неё написано?

– А ты где их взяла, мать? – изумился призрак. – Мои записи?

– Осенний ветер принёс, – весело отмахнулась матушка и исчезла в потайном коридоре, чтобы быстро вернуться со стопкой старых тетрадей.

Толстых, пыльных, с пожелтевшими страницами, убористо исписанных.

– У вас час, дети, – предупредила матушка Шанэ. – От силы два. Лодочник уже в пути, и Призрачный причал позовёт в любой момент. Бью, – она ободряюще улыбнулась девушке, – соберись. Успеешь оплакать. Соберись и скажи всё, о чём молчала. И проводи – пусть он со спокойной душой уйдёт. Просто говори – Дьёр здесь и всё слышит. А когда уйдёт... ты поймёшь. А это, – и положила на стол тетради, – его слова. И его ответы на все твои вопросы.

Она долила каждому свой чай, попятилась к тайной дверце и добавила:

– Я вас оставлю. Бью, кто тебя после проводит?

– Брат, – шмыгнула носом девушка. – Он лодочник. Ждёт у причала.

– Час у вас точно есть, – повторила матушка Шанэ, открывая дверь.

– Подождите, – Бью отёрла слёзы и встала. – Вы... Как вы узнали?.. Что случилось?.. Ну и... – её губы снова дрогнули предательски.

– Осенние листья нашептали, – подмигнула матушка. – Подробности расскажу позже. Знаю, ты, как и все семиреченцы, не очень-то веришь в призраков и мой дар. А он есть. Но о нём – потом. Хочешь – оставайся после и поговорим. Или заходи в любое время. Я всегда тебе рада, Бью. А теперь прощайтесь, дети.

И она ушла, тихо притворив дверь.

Хвала вечным пескам, всё получилось...

2. Дело 2: Вечные странники

– Сынок, я же не раз тебе говорила: не все души убитых на мой огонёк приходят, – матушка Шанэ терпеливо улыбнулась. – Моего приюта и помощи ищут лишь незнающие – кто их убил, зачем, почему. Это и при жизни случается: человек не знает, мечется, мучается, ищет ответа, не находит – и придумывает, и верит в него. И перерождается для новой веры и нового себя. То же самое и с душой происходит, только она ещё и колдовскую силу рек вбирает, пока мечется. Поэтому Лодочник и не может сразу до души добраться.

Она пригубила чаю и добавила:

– А если человек знает, кто – или до смерти узнаёт, или сразу после, или подозревает, что убьют его, – чего ж ему метаться? Да, обидно, да, отомстить хочется, но главное – он знает. И Лодочник тоже – где именно душа находится. Иначе бы – слыхала я от зятя, сколько в трущобах за ночь народу порезать могут, – у меня бы тут не протолкнуться было.