– За то, что пацана... чуть не грохнул, – не вытерпел Эрик. – Одноклассника. Тоже вот доставал меня. 

– Это ты так шутишь? – хихикнул неуверенно Ренат.

Эрик в ответ лишь тяжело на него посмотрел. Тот наконец умолк, но ненадолго – натура взяла своё. Но к Эрику больше не приставал, просто рассуждал вслух сам с собой.

В половине одиннадцатого везде погасили свет.

– Что это? Всегда так? – удивился Эрик.

– Ага, – охотно ответил Ренат. – Не знал? Тут у нас режим строгий. В десять – отбой, в семь – подъём. В пол-одиннадцатого на наших этажах выключают свет. Но если что – над кроватью пошарь рукой, там ночник есть. Для тех, кто темноты боится.

– Детский сад какой-то.

– А ещё из комнаты даже выходить запрещено. Если выйдешь и дежурный препод впалит, то может Чуме настучать.

– И что?

– Чума – это директриса наша, если ты не понял, – шептал в темноте Ренат. – Нонна Александровна. Она вообще ведьма, не зря ж её Чумой прозвали. На дисциплине помешана. За любой косяк дрючит. К счастью, её и преподы боятся, поэтому особо не стучат. Не, если сильно надо свалить – можно просто дождаться, чтоб дежурил нормальный препод, который если и запалит, то не сдаст. За определённую мзду, естественно. Но не все берут. А было такое, что наши без разрешения в город ездили и впалились, так они потом целый месяц убирали территорию, вместо дворников. Слышишь?

– Угу.

– А, ну и выходных их ещё лишили на месяц. В смысле, поездок. Ну, мы в выходные можем смотаться в город, тут близко. Но только с разрешением, конечно. Правда, там город – одно название. Пять домов, три улицы. Но на безрыбье, как говорится... Потому что если тут безвылазно сидеть, можно с ума сойти. Ну и магазины там, опять же. Наши бухло иногда берут. Только это вообще запрещено. Строго-настрого. Даже пиво нельзя. Но наши всё равно изредка умудряются. Если днюха у кого-нибудь, например. Вечером, когда Чумы уже нет. Вот скоро у Полинки Аксентьевой будет днюха. Сто пудов девчонки что-нибудь замутят...

– Хватит болтать, – грубо прервал его Олег. – Днём не затыкаешься, хоть ночью помолчи.

– Я просто объясняю человеку, что да как, – обиженно буркнул Ренат.

– Днём будешь объяснять, а сейчас спать.

– Зануда, – огрызнулся Ренат, немного поворочался, повздыхал и вскоре тоже уснул, мерно посапывая.

А вот Эрику не спалось. Сказывалась разница во времени. Там у них ещё только ранний вечер. Да и на душе было неспокойно. Не нравилось ему здесь. Чувствовал – эта стерва Дина не успокоится и обязательно что-нибудь устроит. Слишком уж красноречиво и многообещающе она на него смотрела. 

И что с ней делать? Был бы это парень – там всё понятно. Ввалил и весь разговор. А с девчонками сложно.

Да и не она одна заточила на него зуб. Все они приняли его в штыки, ну кроме этого придурковатого фаната Спайдермена. Чёртовы мажоры.

Ещё распорядок дня этот, запреты сплошные, правила… Он к такому не привык, поэтому не оставляло ощущение, будто его сковали кандалами. Вот уж точно – та же тюрьма, только комфортная.

***

Утром его разбудил странный гудок. Негромкий, но нудный. Эрик закрыл голову одеялом, но через минуту его ткнули в плечо.

– Эй, вставай. Подъем уже. Не слышишь, что ли?

Эрик нехотя разлепил веки, увидел над собой улыбающееся лицо Рената и недовольно зажмурился. Не может быть, что уже утро. Он ведь вот только заснул... Но телефон показывал начало восьмого.

Зуммер смолк, но кругом началась возня, хлопали двери, кто-то смеялся, кто-то кого-то звал. Пришлось и ему встать.

– Поторопись, через полчаса завтрак, – тараторил Ренат. – Кашу брать не советую, она у них вечно как клейстер. А сырники, слойки или блины офигенные просто. Особенно с сиропом и ягодами. Из выпечки ещё…