Самое паскудное, что Алексей ни капельки не сомневался – так оно и будет. Как отпадет надобность в нем, сразу и прикончат. Само собой, поглумятся напоследок и убьют. По крайней мере, Ведерников обрисовал ожидающие их в ближайшем будущем перспективы именно так, совершенно ничего не скрывая и не пытаясь дарить пустые надежды.

М-дя, угораздило же их наткнуться на промышлявшую в ближайшем тылу советских войск банду! Да еще, ко всему прочему, такую, где оказался один старый знакомец комиссара. Давнишний, еще с Гражданской. Ведерников, пока они сидели на хуторе запертые в каком-то сарайчике, дожидаясь темноты, скупо поведал Алексею, что выполнял после революции задание Службы в этих местах, действуя под личиной белогвардейского офицера. В подробности он не вдавался, обмолвившись только, что у сотника Бучнева, главы теперешних бандитов, имеется предостаточно самых веских причин для расправы с ним.

– Молодой я тогда был, – с сожалением заметил Ведерников. – Не уяснил еще на практике до конца, что за спиной можно оставлять только гарантированно мертвых, вот и поплатился сейчас. Эх, а ведь тогда и делов-то было, лишний контрольный сделать! Поленился…

Теперь Бучнев, заросший по самые глаза курчавой бородой кряжистый здоровяк, обладатель могучего баса, уединился с комиссаром чуть поодаль от костра. Что именно там творилось, Белугину видно не было, но доносившиеся с того места время от времени мучительные стоны не оставляли сомнений – бывший сотник решил поквитаться с Ведерниковым всерьез.

Алексей в который уже раз с тоской огляделся. Они находились на дне небольшой балочки, густо поросшей ивняком и расположенной так хитро, что сверху казалось, будто в ней и заяц не спрячется. На самом же деле здесь притаилось несколько хорошо замаскированных землянок. Днем бандиты, разделившись на небольшие группы, укрывались где-то в других местах, а вот на ночь собирались здесь. Сейчас в лагере их было человек пятнадцать. Большинство, судя по внешнему виду, дезертиры. Вооружены разномастно: у кого привычная трехлинейка, у кого немецкий карабин или охотничье ружье. Есть пара ручных пулеметов. У некоторых заткнутые за ремень пистолеты или револьверы.

«Интересно, почему меня до сих пор не убили? – устало размышлял Белугин, пытаясь вытянуться на земле поудобнее. – Ладно еще комиссар – к нему у Бучнева особый счет имеется, а я-то им на хрена? Вполне могли еще на хуторе по-тихому прирезать, и точка, а они с собой поволокли. Зачем? Эх, и дернул же черт комиссара идти до аэродрома без охраны! Еще и сигнал о помощи подать не успели – Ведерников сказал, что «тревожная кнопка» у него в портсигар вмонтирована, а его бандиты почти сразу отобрали. Одна надежда, что их аборигены начнут искать, обеспокоенные пропажей московского чекиста высокого ранга. Слабенькая, если честно, надежда, так себе. Даже если устроят облаву, то бандиты просто грохнут пленников и разбегутся. Эх, сюда бы штурмовую группу десанта – в силовой броне, да с модулем огневой поддержки!»

– Ну что, мил-человек. – Вышедший из темноты на свет Бучнев, аккуратно вытирающий руки какой-то тряпицей, не торопясь подошел к инстинктивно сжавшемуся Белугину и, склонившись над ним, как клещами ухватил за плечо и легко вздернул того на ноги. – Пойдем теперь с тобой покалякаем. – Он несильно подтолкнул Алексея в спину.

– Батя, дозволь мне! – Егорка с надеждой глянул на отца, задорно тряхнув чубом. – Я этого гада…

– Не суйся, куда не просят! – отрезал бывший сотник. – Тебе лишь бы мучить да издеваться, а мне информация нужна. И до того момента, пока я ее не получу, этот мозгляк должен быть в целости. И вообще, шел бы ты лучше на пост, пора ребят сменить. Понял?