– Придется, судя по всему, на своих двоих дальше добираться, – сказал Ведерников, отряхивая форму. – Машина наша, похоже, приказала долго жить.

– И Заболотный погиб, – вздохнул Алексей. – Я к нему подходил, думал, может, ранен, да куда там.

– Жаль, – равнодушно заметил чекист, – неплохой был паренек, исполнительный. Документы его забрал?

– Да.

– Молодец. Тогда двинули. Нам к вечеру нужно непременно попасть вот сюда. – Комиссар раскрыл планшетку и ткнул пальцем в помеченную красным точку, обозначавшую полевой аэродром. – Там нас будет ждать самолет. Идти километров десять, так что лучше поспешить.

– Но разве не лучше отправиться туда вместе с батальоном? – удивился Белугин.

– Они еще часа полтора здесь провозятся, – уверенно заявил Ведерников, окидывая место бомбежки опытным взглядом. – Пока соберут убитых и раненых, пока то да се… нет, ждать не имеет смысла, времени в обрез.

– Может, попросить у них какой-нибудь транспорт?

– Ага, «Роллс-Ройс» с личным шофером и баром в придачу, – ухмыльнулся чекист. – Пошли уже. Если верить карте, через три километра будет казачий хутор. Так что, даст бог, разживемся там лошадьми.

Десятка полтора домишек, серьезно пострадавших от обстрелов и налетов, слепо таращившихся провалами выбитых дверей и окон – вот и весь хутор. Эта картина предстала перед ними спустя минут сорок. Было тихо и безлюдно, как на кладбище. Разве что журавль колодца слабо раскачивался на ветру, противно поскрипывая.

– М-дя, – разочарованно сплюнул в дорожную пыль Белугин. – Вряд ли здесь кто живой остался. Не говоря уже про лошадей.

– Уверен? – прищурился Ведерников, хищно вперившись недобрым взглядом в какую-то видимую лишь ему одному точку. – Тогда скажи-ка, дружок, что вон там такое?

Алексей проследил указанное направление и едва удержался от возбужденного восклицания. Возле самой дальней от них хаты, из трубы которой вился слабый дымок, едва заметная в развалинах, торчала коричневая конская голова с белой отметиной на носу и длинной черной гривой.

– Вы прям волшебник, товарищ комиссар! Подойдем поближе?

– Только аккуратно, помнишь, что комполка нам говорил? Вдруг это как раз те самые неуловимые мстители. Сделаем так: я обойду этот дом слева, а ты справа. Понаблюдаем чуток, а после уж на месте решим, что делать. И, я настоятельно тебя прошу, никакой самодеятельности или опрометчивых поступков. Договорились?

– Есть никаких поступков! – покраснел Белугин. – Разрешите выполнять?

– Действуй! – Ведерников достал из кобуры пистолет, дослал патрон и нырнул в узкий проулок. Алексей, слегка замешкавшись, последовал его примеру и двинулся в соседний, стараясь передвигаться как можно более незаметно.

К подозрительной хате они подобрались почти одновременно. Белугин опоздал совсем чуть-чуть – комиссар уже сидел, опустившись на одно колено, возле разбитого сарайчика с провалившейся крышей и отчаянно жестикулировал, пытаясь привлечь его внимание.

Сначала капитан не понял, что от него требуется, но потом догадался. Ведерников показывал, чтобы он вышел прямиком во двор. Алексей старательно изобразил недоумение: а как же, мол, понаблюдать? Но комиссар скорчил угрожающую физиономию и погрозил ему кулаком.

– Бог с тобою, золотая рыбка! – произнес вполголоса Белугин и, взяв на изготовку пистолет, чтобы немедленно открыть огонь в случае опасности, медленно поднялся из-за плетня. Сделал пару шагов… а потом замер, потому что из окна прямо на него смотрел конусовидный пламегаситель «дегтяря».

– Пистолетик-то брось, – лениво посоветовал ему невидимый человек. – И приятелю своему скажи, чтобы не баловался, а выходил с поднятыми руками. А не то я вас обоих сейчас перекрещу на полдиска!