– Приехали, начали стрелять, – торопливо давала интервью какая-то тетка с рисунком инопланетянина на кепке, – страшно было – просто ужас. Бах-бах! У меня теперь левое ухо ничего не слышит. Потом главный их, потащил Олесю в трейлер…

– Олеся это кто? – уточнила репортер.

– Олеся? Координатор наш. И вот утащил он ее в автобус…

– Кто утащил, простите?

– Генерал этого корпуса. Или майор, я в этом плохо разбираюсь. Утащил и увез, представляете?!

– А дальше что было?

– А что дальше? Стоим и требуем, чтоб нам ее вернули, – произнесла тетка с самым воинственным видом, – неделю будем стоять! Месяц, если понадобится!

– Хорошо, спасибо вам! – репортер поблагодарила женщину в кепке, и та вернулась к протестующим, – по непроверенным источникам к нам поступила информация, что угнанный трейлер найден. Он оцеплен полицией и прессу к нему не подпускают. Также официальные лица пока отказываются комментировать это происшествие. Но мы остаемся на блокпосте и выйдем в эфир, как только получим новые данные.

– Трындец, – полковник остановил запись, – что с этой Олесей. Наши ее взяли?

– К приходу Уварова в трейлере были только убитые. И девушка, которая вас в ловушку заманила – тоже.

Голова Павла и так грозящая лопнуть от закаченной в организм химии, раздулась еще на пару сантиметров. Это что же получается? Прав оказался Кунин?! Корпусу и армии теперь не только придется с пришельцами воевать, но и второй фронт открывать против диверсий и дезинформации? Сейчас пресса обнаружит трупы и поднимет такой вой, что проект «Корпус» можно будет закрывать, толком и не развив. Понятно, что будет официальная версия событий дана, но ведь поползут устойчивые слухи, что с гражданскими лицами разделалась международная военизированная организация. У Павла сжались кулаки – ох и стоило же Кунина придушить во вторую их встречу! А с другой стороны – толку? Убей он тогда предателя, пришельцы бы через день замену ему нашли. Не такая Кунин и важная птица, так, голова для переговоров.

Пикнул лежащий на тумбочке рядом с Павлом коммуникатор.

– Хоманцев слушает, – ответил полковник на вызов.

– Да уж, заварил ты кашу Хоманцев, – Ромин начал диалог без приветствий и прелюдий.

– Виноват, товарищ генерал!

– Вины твоей прямой не вижу. Для всего командования это подстава была большим сюрпризом. Но Павел Борисович, ты уж там поаккуратнее будь!

– Куда аккуратнее? – вырвалось в Павла, – я и так с этими протестантами как с хрустальной вазой. Извините пожалуйста, благодарю, простите. Ведь оно как было…

– Я в курсе, прочитал рапорты твоих орлов. Дело мы замнем. Уже сейчас пиарщики над ним трудятся. Но впредь – избегайте контактов с мирным населением. Провокация эта явно непоследняя.

– Да как избегать? Они же сами на Заставу ломятся! Что мне ворота перед ними открыть?! И дорожку красную постелить?

– Отставить дорожку! Я направлю к тебе военную полицию. На всех внешних блопостах они твоих подменят. Это мера временная, потом придумаем что-нибудь на постоянку. Юридический статус Заставе и прилегающей территории…

Планшетник Марины, лежащий на коленях у полковника, вдруг включился сам по себе.

– Внимание! Срочная новость! – прокричал динамик. Павел скосил глаза на экран, ожидая продолжения эпопеи на блокпосте, но на появившейся картинке был не он. Городская улица, судя по всему – европейская. Машины спешат, люди по тротуарам куда-то целенаправленно двигаются. Видео шло с камеры наблюдения, – сегодня в Париже был совершен дерзкий теракт.

На видеоряде из общего потока вынырнули и припарковались возле бордюра два автомобиля. Первый – темно-синий, с белой полосой и надписью «жандармерия» на боках. За ним остановился роскошный черный седан. С водительского места вышел офицер. Он обошел машину и открыл заднюю дверь. Из салона вышел генерал в парадном мундире, который украшали многочисленные разноцветные награды. Генерал только успел надеть и поправить фуражку, как в левом ряду остановились два желтых автомобиля такси.