И хорошо, что машину не взяла, можно в клубе пару коктейлей выпить, чтобы расслабиться. Хотя что-то подсказывало Ирине, что расслабляться ей теперь долго не придется.

Ирина подошла к дверям клуба.

Перед дверью стоял со скучающим видом охранник, бритоголовый тип с квадратным подбородком и маленькими пустыми глазами. Около него вертелись две удивительно похожие девицы в коротких платьицах кислотного цвета, только у одной кислота была розовая, а у второй – бирюзовая.

– Олежек! – лепетала розовая девица, строя охраннику глазки. – Ну, ты же нас хорошо знаешь… ну, пропусти!

– То-то и оно, что я вас хорошо знаю! – лениво отругивался охранник. – Мне Павлик строго-настрого сказал, чтобы вас не пускать! После того раза…

– Ну, Олежек! – вторила ей девица в бирюзовом платье, оттопырив губу, как капризный ребенок. – Павлик ничего не узнает, да его сегодня вообще нет! А я тебя после смены ждать буду… понимаешь намек? Ну, Павлик, по глазам вижу, что согласен! Пропусти!

– Ладно, что с вами сделаешь! – Охранник посторонился, и девицы проскользнули в клуб.

Ирина тут же заняла освободившееся место и выразительно взглянула на охранника.

– А тебе что нужно? – процедил тот, окинув ее с ног до головы оценивающим взглядом.

– Мне в клуб нужно, – честно ответила Ирина. – Меня там друг ждет.

– Ничего не знаю! – отрезал охранник, выпятив подбородок. – Ты читать умеешь? – и он ткнул толстым пальцем в табличку, висящую возле двери.

На табличке было написано:

«Клуб является частным заведением, и любому посетителю может быть отказано без объяснения причин».

– Ну, конечно, умею! – проворковала Ирина, кокетливо потупившись и опустив ресницы. – Но я не только читать, я и слушать умею. Тебе Павлик не велел этих лахудр в клуб пускать, а ты пустил… думаешь, Павлику это понравится?

– Ты бы сразу так и сказала, что Павлика знаешь! – пробасил охранник. – Ладно, проходи!

Ирина проскользнула в двери – и на нее сразу обрушился шквал оглушительной музыки и человеческих голосов, безуспешно пытающихся эту музыку перекричать. Под потолком вращались цветные прожекторы, заливающие зал мерцающими волнами красного, синего, фиолетового цвета, превращающими лица посетителей в безжизненные и фантастические маски сказочных существ.

Ирина двинулась сквозь толпу, оглядывая посетителей клуба в поисках Гошки. Вокруг нее были неживые, отрешенные лица, окрашенные светом цветных прожекторов.

Возле зеркальной стены Ирина увидела женщину прилично за сорок, которая самозабвенно танцевала с собственным отражением. Наверняка в обычной жизни она была бухгалтером или менеджером, а сюда приходила, чтобы забыть о тоскливых буднях и стать хоть ненадолго другим человеком – свободным, раскованным. Ну, тетя, бог тебе в помощь…

Музыка на мгновение затихла, и тут же зазвучала другая композиция – та самая старая песня группы Uriah Heep, которую так любит Гошка, просто тащится от нее.

И тут Ирина его увидела.

Он не танцевал – он сидел на высоком табурете возле бара, и рядом с ним возвышалась худая долговязая брюнетка с одной прядью, выкрашенной в бордовый цвет.

Та самая девица, которую описывала соседка!

Надо же, а Гошка клялся, что порвал с ней! На колени падал, кулаком себя в грудь стучал, говорил, что все и было-то один раз, о прощении молил! Разумеется, Ирина ему не поверила, но какой артист! Ведь даже слезу пустил…

Брюнетка что-то интимно шептала на ухо Гоше – хотя в таком шуме в этом не было никакой необходимости, можно было говорить в полный голос, – и то и дело поглаживала его по колену. И Гошка ничуть не возражал.