–Тю! – расстроился Паблито. – Всего-навсего бумажки! Давай навались – задвигаем обратно!
Однако Дон Вито «наваливаться» не спешил – содержимое ящика его заинтересовало.
– Погоди, погоди, это может быть интересно.
– И что там может быть интересного в старых письмах? Хотя ты же у нас жил при библиотеке, любишь читать всякое!
Но крыс его уже не слушал. Маленькими пальчиками он шустро прошелся по сложенным листкам бумаги без конвертов и вытянул из стопки одно письмо. Положив его на пол, Дон Вито развернул пожелтевшую от времени бумагу и уставился на чернильные строки.
– И на каком языке написано? – Паблито недовольно покосился на письмо.
– На русском.
– А чего ж там какие-то странные точки, закорючки?
– Это старо-русский, так писали в царской России, еще до Революции.
– Небось сам царь ему и пишет?
– Нет, это от женщины письмо. Не мешай, пожалуйста, я хоть и жил при библиотеке, но такое письмо тоже с трудом разбираю.
– Вслух давай читай! А то пристроился в одиночку, ишь какой!
Касаясь лапкой аккуратных, тонких, словно бисерных строчек, Дон Вито начал читать:
– Мой господин! Вести о предстоящем вашем отъезде разрывают мое сердце. Нет сил даже мыслить об этом. Вчерашний вечер в опере неужто был последней нашей встречей? Каким мучительным счастьем было находиться подле вас, украдкой касаться вашей руки! Я как преступница, воровка ловлю каждый ваш взгляд, что дороже мне всех сокровищ мира. Мне нет больше жизни без вас! Умоляю, не оставляйте меня! Готова следовать за вами всюду, в какие бы чужедальние страны ни лежал ваш путь. Приму с поклоном и благодарностью лишения и невзгоды, стерплю людскую молву, не побоюсь гнева Господа Бога. Пусть отречется от меня семья, родня, отвернется весь свет – все, лишь бы ехать с вами. Клянусь быть преданным другом, старательной служанкой, покорной наложницей вашей! Да хоть велите мне надеть мужское платье да ночи напролет ходить по кабакам! Все подле вас мне будет в радость! Жду весточки от вас. Навечно ваша, Анна Уварова.
Дон Вито закончил читать и поднял взгляд. Ворон сидел с приоткрытым клювом и смотрел в потолок. Услышав, что наступила тишина, он очнулся:
– А фотка есть?
– Нет.
– Может, где-то лежит? Давай посмотрим!
И с новым интересом Паблито сунул клюв в ящик.
Среди плотных стопок писем нашлась и пара пачек фотографий, перевязанных ленточками. Крыс аккуратно развязал ленты, и на полу оказалась целая россыпь снимков юных девушек и прелестных молодых женщин в одеждах разных эпох.
– Неплохая коллекция, – одобрил Паблито. – Все симпатичные такие.
–О да, видно, что у Феликса весьма утонченный вкус. – Перебирая фотографии, Дон Вито залюбовался прекрасными созданиями.
– И это же наверняка далеко не все, а только те, кто запомнился, впечатление произвел?
– Скорее всего.– Крыс снова погрузился в письма. – Разные страны, языки, государства, которых больше не существует… Как интересно прикасаться к весточкам давно ушедших времен!
– И все— любовные письма?
– Ага. Трогательные такие, пронзительные. Вот послушай…
И до самого обеда они читали послания своему хозяину, пытаясь в ворохе фотографий угадать, кто же из этих запечатленных красавиц доверял свою любовь и страсть, отчаяние и надежду пожелтевшим бумажным страницам.
Глава 3
Усадив посетительницу на гостевой диванчик секретарской, Феликс спросил, не желает ли она чая или кофе.
– Наш секретарь еще не пришел, но я вполне могу вам приготовить.
– Нет, спасибо.
Темноволосая, кареглазая, с миловидным личиком и пухлыми губами с терракотовой помадой, она с откровенным интересом рассматривала директора агентства и к делу переходить не спешила.