– Куда же ты так спешишь, маленькая мышка?

И я сорвалась, побежала, мужской смех нагнал еще больше страха. Умом я уже понимала, что мой вагон пуст, проводник мне не поможет, да и другие пассажиры тоже, а от преследователей в купе не удастся спрятаться. Но надежда жила в душе.

Я забежала в вагон и громко застучала по дверям купе. Кричать о помощи не получалось, горло пересохло от страха. А пьяные мужчины приближались и уже не торопились, а гнали меня, как охотники добычу. Одна дверь из купе открылась, и показалась взлохмаченная голова отца Кэнди.

– Что происходит? – грубо поинтересовался мужчина.

– Они, – прошептала, схватившись за горло, и попятилась.

– Ничего, все в порядке, сэр, – усмехнулся тот, что был покрепче и ниже ростом.

Смерив наглецов взглядом, отец Кэнди посмотрел на меня.

– Я сейчас схожу за проводником, пусть он разбирается, почему в вагоне подняли шум.

Но выйти у мужчины не получилось. Долговязый слегка толкнул его внутрь купе:

– Спокойно, сэр, мы сами разберемся, – и достал из кармана документы.

– А-а-а, – растерянно протянул отец Кэнди и быстро исчез за дверью.

Полицейские? А почему в гражданском? Паника накрыла с головой, и, взвизгнув, я побежала к своему купе, но захлопнуть дверь мне не дали. Сильные руки долговязого с легкостью помешали и толкнули внутрь.

– А здесь уютненько, – произнес коренастый, он был похож на кота, объевшегося сметаны. – Хорошо повеселимся. Да, мышка?

Бумажный пакет со сладкими булочками упал на пол, когда долговязый повалил меня на постель. Второй негодяй закрыл купе и защелкнул замок.

Впервые чужие руки шарили по телу, от беспомощности хотелось рыдать и кричать одновременно. Как я ни царапалась, ни пиналась, силы были не равны. Эти сволочи смеялись и пока лишь играли со мной.

Я больше не думала о том, что мне необходимо скрываться или что могла не справиться с магией мужчин. Рука отыскала пробирку и с силой сжала ее, стекло треснуло, разрезав кожу на ладони. Боль я не почувствовала, зато чутко ощутила некроэнергию. Она проникла в кровь через рану и потекла к сердцу. Когда чужие руки задрали подол, сила некроманта вырвалась из меня. Зеленый туман окутал негодяев, ослепив их. С неожиданной легкостью я отбросила от себя насильников и поднялась. Страх исчез вместе с беспомощностью, осталась только злость. Хотелось жестоко наказать мужчин, подавить силой некроманта.

– Что происходит? – жалобно завыл долговязый. – Откуда взялся этот зеленый туман? Что это за сила такая?

– Идиот! – воскликнул коренастый! – Доставай лассо!

Передо мной оказались ловцы, и я вспомнила, как на кладбище на себе прочувствовала все прелести опасного оружия. Я зарычала, и зеленый, отравляющий туман стал тягучим, как патока. Наглецы больше не слышали и не видели друг друга. Вся пьяная бравада исчезла, остался только ужас, и они страшно завыли.

– Замолчите! – прошептала я и увидела, как появились зеленые силуэты двух рук.

Гигантские, со скрюченными пальцами. Они сдавили горло ловцам, те захрипели, пытаясь освободиться. Мне стало страшно: убивать я никого не собиралась. Поэтому крикнула:

– Хватит!

Метнулась к закрытому окну, дернула его вниз, впустив свежий воздух. Туман рассеивался, освобождая незнакомцев из своего плена. Мужчины лежали на полу, я приблизилась к ним и, удостоверившись, что ловцы живы, тихо выдохнула. Невольно взглянула на руки и замерла от ужаса. Черные вены, как змеи, шевелились под белой кожей правой руки. Я вдруг вспомнила приспешника смерти с кладбища и осторожно дотронулась лица. Вроде никаких изменений не было. Ладонь от пореза слегка саднила, и все. Некромантская сила успокаивалась, ощущать ее было так радостно и удивительно.